Если лет десять назад этот гибрид выступления народного ансамбля и новогодней елки еще вызывал хотя бы антропологический интерес и годился по статье «oh, those kazakhs» — теперь на «Море» можно завернуть только чтобы проверить, все ли на месте. И то — только тем редким безумцам, которых волнует вопрос, верит ли еще сказочник в собственные басни. Верит, бедолага. Единственный.