Однако если отделить версию Фрирза от чисто дистрибьюторских страстей, то окажется, что режиссер, до того известный как постановщик занятных драм из жизни современного Лондона, предложил совершенно особенный взгляд на классику эпистолярного романа, говорящий куда больше не о Франции галантного века, но об общественных настроениях 80-х годов века двадцатого.