Может показаться, что в его новом фильме многовато дурацких реплик юной землянки, комментирующей действия своей тюремщицы, но сверка с первоисточником обнаруживает другие масштабы катастрофы. Никкол старательно купирует шизофренический монолог, сосредотачиваясь на киногеничной фактуре. На пшенице, которую выращивают повстанцы в укрытии посреди пустыни. На красных камнях Нью-Мексико. На серебряных болидах и стерильных офисах новых хозяев жизни. На Сирше Ронан, наконец.