Стычкин превращает каждую сцену в актёрский бенефис — герои «Игр» могут смеяться или грустить, без умолку болтать или выжидательно молчать, прожигая друг друга взглядом. Но от них исходит сумасшедший магнетизм, которым всегда мог похвастаться Стычкин-актёр.