Художественный прием у Либенсона один — истерическое чередование планов разной крупности, когда фрагменты слов и движений как бы скрадываются — и в этих вырезанных кусочках пленки, судя по всему, и скрылся «первый русский триллер о маньяке». К середине картина окончательно превращается в собственный трейлер, и понять, что и почему там происходит, можно разве что по глазам актера Гуськова — в них профессионально отражается набор вечных вопросов; не столько, впрочем, «Кто виноват?», сколько «Когда уже пойдем обедать?»