Финал этого фильма, катастрофическим образом посвященного Бергману и Антониони, слишком хорош, чтобы его утаить. Эта восхитительная сцена стоит, возможно, того, чтобы вытерпеть предыдущие полтора часа — обычную для позднего Вендерса смесь тревелога, красиво снятых сновидений и претенциозной болтовни.