Всегда готовый пожертвовать главным героем ради персонажей второго плана, здесь Жене перевыполнил собственные нормы — в его кинематографе уже не осталось ничего, кроме второго плана. На людей отдаленно похожи только два злодея, а окружают их какие-то гнусные дребез­жащие финтифлюшки. В конце концов, к олигархам начинаешь испытывать что-то вроде сочувствия: кто-то же должен производить пистолеты, за которые хочется схватиться при слове «культура».