Режиссер не обожествляет Шеро, она снимает историю своей юности в его традиции («Раненный человек», «Те, кто меня любит, поедут поездом») и это куда дороже всех возможных хвалебных виньеток мастеру. Освоив как сцену, так и человеческое страдание, Стелла материализует на подмостках своих призраков, то же делает и Тедески, даруя своей молодости вечность.