Кончаловскому не жалко человека, всегда виновного в том, что он выбирает ползать и пресмыкаться — неважно, перед системой или обществом или другим таким же ничтожным человеком. Но Кончаловский обычно прощает человеку все, даже смертные грехи, а вот в «Дорогих товарищах!» его моральный релятивизм дал сбой, рука дрогнула и подписала смертный, а не о помиловании, приговор.