Ближе к финалу режиссёр встаёт над темой собственного повествования и от частного переживания горя движется к общему, пытаясь показать зрителю, как люди в принципе озадачены природой смерти. Вывод Снайдера навевает лёгкую безысходность: ни религия, ни наука не даёт никакого успокоения внутренним демонам.