В своём миролюбии картина Фаррелли явно опоздала к выходу лет на двадцать — сейчас принято быть острее, конкретнее и однозначнее. Но в этом и его прелесть: выйди фильм тогда, стал бы просто очередной добродушной драмой с оскаровским потенциалом. Теперь это почти радикальное кино. Пострадикальное, если хотите.