При всем формальном сочувствии героям, нельзя отделаться от ощущения, что их беды режиссер не воспринимает серьезно хотя бы из-за разницы в возрасте: 35-летнему автору они не кажутся непоправимыми — просто приметы проживаемой юности. Уинклер смотрит на персонажей с надменной покровительственностью старшего брата, который завсегда может попросить вывернуть карманы.