Тема сакральности собственной самости, красной строкой проходящая через весь фильм, вопреки намерениям режиссёра, оказывается разменной монетой в идеологическом торге. Всё, что моё — моё, а всё, что твоё — предмет переговоров. Такой вот архаичный эгоизм, почему-то объявленный новой искренностью.