Костлявая рука и на смертном одре будет тянуться к удовольствию, уверенная в своем праве на него. Неудивительно, что Зайдлю это кажется комичным, и он довольно наблюдает, как в соразмерном ей раю пухлая Тереза медленно поджаривается на огне неудовлетворенности и фрустраций только потому, что никто не объяснил ей, что человек не создан для бесконечных наслаждений.