Мифологизм, на котором стоял и стоять будет голливудский мейнстрим, соединяется у Бессона с французским интеллектуализмом: Мракос, буквально придавленный толстым томом Достоевского, посягает на отцеубийство, отсылая к знаменитой работе Фрейда. Мультикультурный продукт становится ненавязчивым образчиком синтеза популярного и авторского — столь же естественно, как в самом фильме фантастические персонажи внедряются в реальную жизнь.