Главными свойствами «Самого лучшего дня», увы, являются нарочитость и лубочность — что усугубляется донельзя приторным и фальшивым финалом. Грань между изображением «широкой русской души» и размашистой клюквенной пошлостью оказалась тонка и проницаема — и мы вновь стали свидетелями, как с этой нехитрой истиной столкнулся очередной неплохой режиссер.