Снимая «преманов» в «Акте убийства», Оппенгеймер сумел пробудить в них инфантильную непосредственность, с которой они хвалились своим беспределом и воспроизводили пытки в кичевой постмодернистской эстетике и бесхитростной игре. Во «Взгляде тишины» вызов намного сильнее, потому что традиционная диалогическая форма служит здесь уникальной задаче: свести жертв и палачей лицом к лицу в прямой и небезопасной конфронтации.