Все предыдущее повествование напоминает огромный самолет без крыльев, который не может взлететь, но ему и не нужно. Он должен не летать, а таранить, сметать все на своем пути, поскольку «Испытание» — это не продолжение традиции, а констатация невозможности ее продолжения.