Следуя правилам постановки современных блокбастеров, Ниспел последовательно избавляет фильм от всего, что превратило в культ Конана-Шварценеггера: шовинистской брутальности, непристойных, почти фашистских акцентов, впечатляющих (и навязчивых) фаллических аллюзий. То, что остается, больше напоминает какого-нибудь «Принца Персии», снимай его Майкл Бэй.