Перельман вообще снимает как будто не фильм, а «фильм, каким он должен быть», постоянно сверяясь с неким невидимым эталоном. В результате и поэзия, и сильные чувства, и крутые повороты сюжета — все есть, но, кажется, не по внутренней необходимости, а по какому-то предписанию.