Итоги второго дня фестиваля в коротком обзоре Станислава Зельвенского: абсурдная комедия открытия и два конкурсных жанровых эксперимента. Андреа Арнольд скрещивает социальный реализм со сказкой, Магнус фон Хорн пугает гротескными картинами страданий в Копенгагене 1910-х, а наш любимый Квентин Дюпьё показывает метафильм о съемках фильма. Двое из этих участников фестиваля доберутся до российского проката!

Станислав Зельвенский

Критик Кинопоиска

Фильм открытия

«Второй акт»

Реж. Квентин Дюпьё

Четверо мужчин (Луи Гаррель, Венсан Линдон, Рафаэль Кенар, Манюэль Гийо) и одна женщина (Леа Сейду) собираются в кафе «Второй акт», расположенном плюс-минус в чистом поле. Все они актеры, и дело происходит на съемках фильма, но что написано в сценарии, а что они говорят от себя, понять не так просто.

Автор абсурдистских комедий, экс-музыкант Дюпьё вышел уже на скорости Хон Сан-су и снимает по два фильма в год, но все еще испытывает, очевидно, определенный скепсис в отношении профессии: «Второй акт» — насмешливый метакомментарий на тему актерских амбиций и режиссерского диктата. Артисты, снимая маски, тут же обнаруживают под ними новые, постановщиком и вовсе оказывается искусственный интеллект. Сделано все предельно минималистично: несколько длинных диалогов-проездов в поле и разговор в кафе. Много смешных и даже рискованных, пожалуй, по нынешним временам шуток, и все актеры очень хороши, но, как часто бывает у Дюпье, не покидает ощущение какой-то необязательности происходящего: кажется, что фильм мог бы быть короче, мог бы быть длиннее, мог бы не быть вовсе. 20 июня в российский прокат фильм выпустит кинопрокатная компания «Русский репортаж».

Основной конкурс

«Птица»

Реж. Андреа Арнольд

12-летняя Бэйли живет в британской глубинке, пытается дружить с начинающими хулиганами и ругается с молодым лоботрясом-папашей (Барри Кеоган), который внезапно собрался жениться. Однажды она встречает странного мужчину в юбке (Франц Роговский), который представляется Птицей и вроде бы ищет своих родителей.

Соцреализм с элементами реализма магического. Заслуженная англичанка Андреа Арнольд («Красная дорога», «Американская милашка»), которая в последние годы работала на телевидении («Большая маленькая ложь») и в документалистике (душераздирающая «Корова»), возвращается к корням, в мир пятиэтажек, пособий, дешевых наркотиков, плохих зубов и хорошего шанса в 30 лет получить внука. У Кеогана трогательная, смешная и относительно небольшая роль. Его героя зовут Букашка, он с головы до ног покрыт татуировками насекомых и пытается заработать на галлюциногенном секрете жабы, которую заставляет слушать Blur и Coldplay. Но история не про него, а про взросление одинокой девочки; неловкий мужчина-птица, то ли настоящий, то ли воображаемый, явившийся параллельно с первыми месячными, видимо, символизирует уходящее детство. Девочка естественная, Арнольд с любовью снимает надписи в лифтах, захламленные квартиры и живую природу (тут и чайки, и лошади, и лисенок, и собачка, и кого только нет). Но без Птицы было бы лучше: раньше (в «Аквариуме», например) такой прямолинейной сентиментальности за режиссером не водилось. В российский прокат фильм выпустит кинопрокатная компания «Про:взгляд».

«Девушка с иглой»

Реж. Магнус фон Хорн

На исходе Первой мировой в Копенгагене молодая женщина по имени Каролина (Виктория Кармен Сонн) еле сводит концы с концами. От мужчин помощи не дождешься: муж возвращается с войны калекой без лица, благожелательный директор фабрики, где она работает, возложенных надежд не оправдывает. Когда Каролина беременеет, судьба сводит ее с Дагмар — строгой, но понимающей женщиной средних лет, которая берется пристраивать нежелательных младенцев в обеспеченные семьи.

Шведско-польский режиссер фон Хорн, известный по фильму «Пот» («Красотка» в российском прокате), привез в Канны пока самую мрачную ленту в не самом веселом конкурсе. Строгое черно-белое изображение с отсылками к немецкому экспрессионизму, жуткий сюжет в духе гиньоля (о котором лучше заранее знать как можно меньше), гнетущие видео- и саунд-эффекты. Фильм не для слабонервных, и, откровенно говоря, не совсем понятно, для кого, но с тем, что он производит сильное впечатление, вряд ли кто-то поспорит. Другое дело, что автора легко обвинить в запрещенных приемах и эксплуатации страданий, но, в конце концов, и для этого нужен талант.