В начале лета, когда в Москве стояла небывалая жара, мы отправились в гости к Чебурашке — на съемки второго фильма. Главного героя не встретили (его добавят на графике), зато попали в детский углеводный рай с шоколадной Эйфелевой башней, гигантским тортом и горой профитролей. По просьбе Кинопоиска Алексей Беляков посмотрел, что происходило на съемочной площадке «Чебурашки 2».
В фонтане шоколада под жарким солнцем лежит народная артистка Российской Федерации Елена Яковлева. Она в узком платье, на каблуках, на голове у нее шляпка диковинной конструкции. Откуда-то свыше голос режиссера Дмитрия Дьяченко командует: «Медленно вставайте!» Яковлева послушно поднимается.
Теперь я вижу: у нее и лицо в шоколаде, и волосы. К ней подходит Сергей Гармаш и с видом, полным участия, спрашивает: «Как вы?» Кажется, Яковлева сейчас ответит примерно как герой Тарантино, но не успевает — тот же голос командует «снято!».
Что вы думаете, народная артистка идет в вагончик переодеваться и умываться? Нет, жестокий голос сообщает: «Еще один дубль!» К Яковлевой бросаются гримеры, заботливо мажут лицо шоколадом, потому что тот уже размазался и потек.
Лето, жара. В московском парке Лужкова, что недалеко от Коломенского, снимают «Чебурашку 2», хотя это название рабочее.
Если снять парк с коптера, то вы увидите вереницу белых вагончиков, огромные залежи реквизита, толпы детей и саму съемочную площадку — всю очень нарядную, розовенькую, потому что в этом эпизоде снимают день рождения Сони (Ева Смирнова), внучки бизнесвумен Риммы, которую и играет перемазанная шоколадом Яковлева. Римма — своеобразная версия Шапокляк, без крыски Лариски и мало чем похожая на нее, но в первом фильме она также доставляла героям неприятности. Ко второму Римма, кажется, подобрела.
А еще по округе бродят девушки-зефирки — аниматоры. У них огромные парики, будто у взбесившихся фрейлин Марии-Антуанетты. Не жарко, спрашиваю, в парике? «Жарко, но что поделать». Веселый детский праздник, короче. На котором есть и Чебурашка. И тут по сюжету происходит невероятное…
Стоп! Больше сказать ничего не могу, потому что сам мало что знаю. Сценарий продолжения главного отечественного блокбастера действительно хранится в секрете, обычная практика. Авторы те же: Виталий Шляппо (один из ключевых продюсеров, он стоит за «Последними богатырями»), Василий Куценко, Вячеслав Зуб и Анатолий Молчанов, тоже работавшие над «богатырской» вселенной.
Сергей Гармаш, с которым я переговорил во время небольшого перерыва, материал очень хвалил, сказал, что в нем все на месте, продумано до мелочей. Вспомнил Хичкока, как тот объяснял, что нужно для успеха фильма: «Сценарий, сценарий, сценарий». Едва только я кое-что захотел уточнить, Сергей Леонидович помрачнел: «Ни на какие такие вопросы не отвечу. Отвечать — значит рассказывать сюжет».
Мне было известно одно: эпизод детского праздника — это начало фильма. Смены, которые сегодня снимают, в фильме займут от силы две-три минуты. А над ними вся команда потеет с шести утра: отгоняют вездесущих муравьев от реквизита, детей наряжают, местных зевак отпугивают. К моменту чудесного моего появления на съемках над эпизодом работали уже больше недели. Еще раньше в парк приехали реквизиторы и декораторы, которые стали возводить этот праздник, потому что тут совсем ничего не было, кроме травы и деревьев, а по сюжету нужен целый аттракцион плюс огромная шоколадная башня. Ладно, открою тайну: сделана она не из шоколада.
Однако настоящий шоколад тоже был. Мне сказали, целых две тонны. Все сладости на съемках второго «Чебурашки» делятся на две категории — настоящие и бутафорские, и настоящих, кажется, даже больше. Все это делалось на заказ, и, когда начались съемки, произошла катастрофа: на Москву обрушились страшные ливни. «Мы тут бегали и всё спасали, укрывали, — говорит реквизитор Сергей Рассохин. — Но многое не спасли. Восстанавливали, что-то заказывали снова».
От потенциальных расхитителей кинематографической собственности площадку по ночам огораживали и тщательно охраняли, однако от природы ее укрыть было невозможно. Причем я говорю не только про ливни. Например, уже почти раздалась команда «мотор!», с самого парадного торта снимают колпак, а там муравьи! «И они не берутся ничем, — смеется Рассохин. — Наверно, мутировали».
Жара тоже не улучшает вид продуктов. Нашли выход: заливают крем, выпечку и десерты лаком для волос сильной фиксации. Как, говорю, лаком? А я хотел незаметно съесть один круассан. «Так попробуйте, может, понравится», — невозмутимо реагирует Рассохин.
Но главная беда реквизиторов не ливни и не муравьи. Главная — дети-актеры 7–12 лет, которых тут очень много; то и дело они хватают сладости, которые были заботливо разложены для прекрасного кадра. Да, с детьми работают, им объясняют, что это реквизит, а не обед, но без толку.
Один мальчик вообще фокусник. В эпизоде есть момент с детьми, которые держат воздушные шарики в руках. Мотор, снимаем — мальчик без шарика. «Где твой шарик?» — «Он улетел». Дают еще один шарик, снова мотор — мальчик опять без шарика, «он улетел». Наконец, шарик прикрепили к запястью — теперь не улетит. Мотор, начали… Мальчик снова без шарика. «Он улетел».
На самом деле, они все хорошие — эти буйные дети, старательные и терпеливые. Они приезжают ранним утром, к началу смены, переодеваются, иногда ждут очень подолгу, когда их позовут на площадку (да, конечно, вместе с родителями, часть из них тоже снимаются).
Троих мальчишек я расспросил, не тоскливо ли им тут проводить беззаботное лето. «Нет! — закричали. — Нам интересно, мы сами хотим». Но сидеть целый день, говорю, это же долго! А велосипеды, футбол? Один из них, самый рассудительный, отвечает: «Смена двенадцать часов. В сутках двадцать четыре. Значит, еще двенадцать часов у меня остается на все другое».
Но кто меня потряс формулировками, так это Ева Смирнова; она играет Соню, внучку Яковлевой-Риммы. Помните ее в первом фильме? Капризная девочка, которая хочет забрать Чебурашку себе. С Евой мы общались, пока ей завивали кудряшки в вагончике — тут у каждого актера свой мини-домик. Ева в шоу-бизнесе с четырех лет и теперь нарасхват: снялась в «Вампирах средней полосы», «Волшебном участке», в нескольких фильмах, а сейчас попутно снимается в новых «Папиных дочках».
Что, спрашиваю, трудно быть звездой? «Я не звезда. Я просто человек, который правильно интерпретирует свой талант», — отвечает она. Вообще, ей только двенадцать, но у нее такая артикуляция, такие отточенные фразы — что-то подобное я слышал у докторов филологических наук.
Скажите, говорю, когда вы снимались в первом «Чебурашке», думали о продолжении? Оказывается, нет. Но потом, когда начался бум в кинотеатрах, она вдруг задумалась: может, снимут второй. На самом деле, продюсеры Эдуард Илоян, Денис Жалинский и Виталий Шляппо рассчитывали на успех — странно делать семейное кино без расчета на блокбастер. Но подобного фурора, который случился в 2023 году, не ожидали. Ведь у них вышел самый кассовый фильм в истории РФ; остальные далеко позади.
Но мало сиквела — у них еще много задумок. Что, спрашиваю, будет вселенная Чебурашки? «Увидите!» — отвечают одновременно и уклончиво, и уверенно. В продолжении ключевые герои будут все те же, что и в первой картине, и их сыграют те же актеры. По сюжету с событий первого фильма минует год; дети выросли, та же Соня-Ева уже почти девушка, «подросток в пубертате», как называли ее на площадке.
Чебурашку все так же озвучивает Ольга Кузьмина, которая иногда бывает на съемках. Когда кто-то из героев общается с Чебурашкой, артисту лучше говорить не в пустоту, где потом нарисуют CGI-зверя, а вступать в диалог с живым существом, чтобы эмоции были сильнее. В таких случаях нужна актриса маленького роста Екатерина Чередник. А голос, эмоции и мимика Чебурашки — от Ольги Кузьминой.
Кто-то из второстепенных персонажей станет ярче и глубже — например, Ларион, верный помощник Риммы, который в первом «Чебурашке» был, скорее, комической тенью хозяйки. Играющий его Дмитрий Лысенков расхаживает по съемочной площадке в таком вызывающе пижонском костюме, что Вивьен Вествуд сказала бы «вау». Плюс на лацкане закреплена брошка в форме огурца.
Дизайн одежды — важнейший элемент обоих фильмов. Этим руководит Наталья Каневская, известная художница по костюмам, владелица собственной марки, а еще дочь легендарного майора Томина из «Знатоков»; обаяние у нее точно от папы. Слушайте, говорю, меня страшно развеселило, что у девушек-зефирок сзади надувается платье, делая такой комичный турнюр. «О да, — радуется Каневская. — У нас тут много технологических решений. А вы видели крутящуюся шляпку на голове Яковлевой?»
— Да, видел! Она на батарейках?
— Секрет! — Каневская смеется.
И честно признается, что на актрисе платья с ручной вышивкой. Еще Римма носит настоящие бриллианты, к ним даже приставлены охранники. Только в сцене, где Яковлева в шоколаде, драгоценности заменяются копиями.
Спрашиваю, не жалко ли ей губить платье. Каневская выдает еще одну тайну: оказывается, есть и копия шикарного платья. Потому что обливать ручную вышивку шоколадом… Нет, вообще он отстирывается, потому что смешан с глицерином, но все же не стоит.
Подготовка к съемкам шла полгода. Художница по костюмам всюду искала источники вдохновения и составляла мудборды. Говорит, кое-что интересное нашла в последней коллекции Saint Laurent — не в смысле взяла с подиума, а оттолкнулась на уровне образов.
Кстати, насчет брендов: в первом фильме у Риммы были сумки и аксессуары Dior, Hermes и Louis Vuitton. «До этого я делала „Содержанок“, — объясняет Каневская. — И мне были открыты двери всех шоурумов. Теперь эти шоурумы закрыты, и я решила пойти к нашим дизайнерам. Во втором фильме ждите шелковые халаты Monochrome, костюм Lime, Fiore Bags сделали для нас сумки разных цветов».
Каневская говорит, что чувствует себя как бы личной стилисткой этой Риммы. То есть вот если бы у нее была такая взбалмошная, очень богатая клиентка, она бы ее так одевала. «Римма у нас даже в собственном доме такая немножко Дита фон Тиз. Всегда мейкап, каблуки, затянута».
А что, спрашиваю, Чебурашка? У него костюм не появится? «Нет, — Каневская улыбается. — Но для него мы сшили бабочку, настоящую бабочку».
Увы, режиссера фильма Дмитрия Дьяченко в тот день я так и не увидел. То есть я стоял прямо рядом с ним, но не видел. Мне показали нечто вроде белого куба — каркасную мини-комнату, внутри которой размещаются режиссер и оператор. Они вроде отделены от процесса, но на мониторах видят абсолютно все до последнего круассана под лаком. Внутри белого куба — командный пункт режиссера, который для всех остается невидимым.
Ева Смирнова рассказала, что на днях случился не очень приятный момент. Команда чуть выбилась из графика, спешила, и Дьяченко скомандовал вдруг сердито, вот почти как громовержец из облака. Ладно, всё сняли. Потом режиссер вышел, поблагодарил и извинился: «Сорвался, был неправ. Вы все большие молодцы, мы делаем очень хорошее кино. Давайте работать дальше в любви и согласии». «Это было так хорошо и приятно!» — улыбается Ева.