Иван Макаревич — о режиссуре, аниме и своем сериале «Уроки китайского»

— «Уроки китайского» — первый совместный проект Амедиатеки и СТС. Расскажите, как случился этот коллаб? Кто к кому пришел — вы к продюсерам, или наоборот?

— На меня как на режиссера вышла компания Team Films в лице Теймура Джафарова и Екатерины Сычёвой, с которой я очень много лет работаю. Позвали режиссером, а потом соавтором сценария. В дальнейшем защищали мою кандидатуру перед Амедиатекой и СТС. Вот такая схема была.

— Несколько лет назад я видел ваш дебютный короткий метр, снятый вместе с культурным центром «ЗИЛ». Вам тогда пришло осознание «буду режиссером»?

— Да, это был фильм «Провал» в жанре мокьюментари. Мне кажется, осознание пришло чуть раньше. Где-то лет, может, шесть-семь назад мы с одним моим товарищем снимали небольшие клипы на свою музыку. Уже тогда я пробовал нащупать собственное видение. У меня есть бренд одежды, для которого я также снял короткий метр — Chipoodl Story. Все это аккуратные маленькие попытки режиссуры, а «Уроки китайского» — большой, полноценный, настоящий опыт.

— Главную роль в сериале играет молодой актер Денис Никитин. Как он оказался в проекте? Для большого дебюта продюсеры советуют брать звезду на первый план. Для вас это был, вероятно, некоторый риск?

— Большую часть карьеры я был на кастингах по другую сторону, поэтому не понаслышке знаю, что такое пробы. Плюс веду курс актерского мастерства в студии «Время театра», где разработал в каком-то смысле чутье. Теперь гораздо лучше понимаю, как быстро чекнуть актера, подходит он для той или иной роли. С кастингом «Уроков китайского» было интересно: и Денис, и Саша Немчинова (исполнительница роли китаянки Мэйлин. — Прим. ред.) попали в образы по психофизике, по тому, как я представлял их персонажей энергетически, эмоционально и эстетически.

Считаю, что мы не прогадали. Очень здорово, когда на экране в главных ролях не всем привычные лица, которые так или иначе ассоциируются с какими-то запомнившимися образами, а абсолютно свежие актеры, за которыми интересно наблюдать, потому что ты их еще не знаешь. Зритель познакомится с ними с нуля, ничего не ожидая, после этого могут случиться какие-то классные сюрпризы. Зная, как работать с молодыми актерами, как что-то из них достать, где-то помочь, где-то подсказать, особого страха, как режиссер, я не испытывал. Да, вы правы, некоторый риск есть, но здесь он был, если угодно, приятный и, на мой взгляд, оправданный.

— Продолжая говорить об актерах, хотел остановиться на Александре Немчиновой. По сюжету она играет китаянку, у нее довольно необычный типаж. Как вы на нее вышли и почему не рассматривали собственно китайцев на эту роль?

— Тут был самый сложный кусочек кастинг-пазла. Героиня должна быть на базовом уровне китайской девушкой, но мне нужны были от нее анимешные мягкость и душевность. Я многое черпал из аниме, которого за всю жизнь посмотрел очень много. Хотелось, чтобы здесь это была не просто китайская наемница, которая круто дерется. Нужно было найти вот эту скрытую сердечность и невероятную теплоту глаз. На эту роль мы пробовали очень многих людей. Саша появилась уже под конец кастинга. Точно помню, что в первый раз, когда она пришла, все провожали ее одинаковым взглядом, в котором читалось: «Ну все, это 100-процентное попадание».

Саша — невероятная актриса, у которой большое будущее. У нее актерское чутье: на очень тонких моментах она выдает то, что нужно для истории, у нее это на каком-то потрясающем уровне. Плюс она очень красивая, и у нее есть вот это… Да, в сериале не сразу считывается, что она китаянка, из-за нестандартной внешности, но у героини Саши есть эдакая анимешность, которая мне очень была нужна. Я безумно ею горжусь.

— Давайте поговорим о сценарии. В последнее время во многих отечественных сериалах очень много авторов. У сериала «Последний богатырь. Наследие» их, например, тринадцать. У «Уроков китайского», включая вас, пять сценаристов. Всегда интересно, как строится работа в такой авторской комнате. Кто-то пишет концепт, кто-то диалоги? У кого есть — если есть — право вето?

— Согласен, чем больше голов, тем сложнее прийти к некой золотой середине. В каком-то смысле на этом проекте мне очень повезло: до моего появления сценарий уже был написан. Я присоединился как соавтор. История в целом мне нравилась, я предложил поменять всего несколько концептуальных эпизодов. Ну и конечно, больше всего мне хотелось переписать диалоги. 95% диалогов в «Уроках китайского» написано в итоге мной.

Дело в том, что я большой фанат разговорного кино, вырос на Джармуше. Когда в серии по 10 минут идет непрерывный диалог, от которого невозможно оторваться, хотя действия при этом минимум, — это всё от меня. Тут еще вот какая штука: я до сих пор не люблю это слово, но кино у нас вроде как молодежное. «Молодежь» — понятие, которое тянет за собой какую-то ерунду в голове. Я хотел, чтобы герои в сериале разговаривали по-настоящему, без всякой лишней литературщины или заигрывания в молодежь в духе «йоу, ребзя, рэп, камон».

Соавторство, конечно, очень интересный опыт. Если раньше я что-то писал или делал, то это была полностью моя история, от «а» до «я» придуманная. Здесь мне, условно говоря, дали некий…

— …сюжетный скелет?

— В некотором роде да, хотя звучит жутко. В общем, на этот скелет или, если угодно, каркас мы уже наращивали всякую красоту и делали это в той стилистике, в которой мне хотелось. Конечно, с другими авторами всегда очень трудно и даже страшно работать, особенно когда ты их не знаешь. Но в случае «Уроков китайского» все было, слава богу, на пользу проекту.

— Вы упомянули, что проект позиционируется как молодежный. При этом трем из пяти сценаристов «Уроков китайского» плюс-минус сорок. Не чувствуется ли здесь противоречие?

— Это как раз к разговору, кто за что отвечал. Незадолго до этого проекта я начал читать сценарные книжки. Помимо стилистики разговоров и визуального языка повествования, есть еще огромное количество важных вещей: структура, темп, актная система и т. д. Вот за это всё отвечали люди, которые являются мастодонтами в своей области. Я общаюсь с огромным количеством молодых людей, в частности со студентами, плюс живу в интернете и понимаю, как здесь все работает.

Пусть мне уже 37, я не ношу кепку набок и не пытаюсь молодиться. Не было задачи изображать на экране рэперов-неудачников, сбежавших из рекламы шоколада. Нужно было показать их живыми и настоящими. Можно сказать, что за молодежность отвечал именно я — не только за диалоги, но и за их стиль одежды, и за музыку, которую они слушают. Впоследствии я стал и композитором «Уроков китайского».

— В последнее время азиатский тренд, если можно так сказать, набирает обороты. Вышла «Амура», события которой происходят в Японии, у вас «Уроки китайского» с персонажами из Китая. На книжном рынке растет спрос на азиатскую литературу. Кажется, российская киноиндустрия все больше поворачивается на Восток. Что вы об этом думаете?

— Тренд, безусловно, есть. Когда-то был упор на спортивное кино, когда-то — на истории об отцах и детях. Если совсем далеко пойдем, то вспомним популярные фильмы о том, как русские едут на Запад и добиваются там успехов. Интерес к азиатской культуре всегда был. У нас есть огромная фанатская база кей-попа. Когда мы презентовали сериал на «Фандом Фесте», я увидел, какое количество людей глубоко разбирается и в манге, и в аниме, и в азиатской музыке, и это сообщество только растет.

Может быть, у нас переплетаются какие-то индикаторы эмоций в душе с азиатами, может быть, нам просто близка их эстетика. Считаю, что расширение горизонтов — это очень круто. Единственное, за что я всегда переживаю, — это некая стереотипизация. Русских раньше всегда показывали через призму «медведь, водка, ушанка, балалайка». Если мы снимаем про японцев, то это всегда самураи, саке, базовая музыка и все в таком духе, а там же на самом деле все гораздо глубже и интереснее. В случае с «Уроками китайского» мне точно не хотелось врать. Когда я работал с музыкой и слышал, что предлагается тема, сыгранная на японских инструментах, сразу отказывался. Этого «базового» больше всего и не хотелось.

У нас и дорамы смотрят тоннами, значит, есть что-то в этом такое, что привлекает россиян. Где-то мы пересекаемся — то ли в менталитете, то ли в душевных запросах. Если предполагать второй сезон «Уроков китайского», я бы, конечно, еще больше задружился с Китаем и пошел, быть может, еще глубже в ту сторону. Здорово, когда люди начинают познавать друг друга через призму культуры

— Хотел поговорить о вашем амплуа. Вы в первую очередь актер и музыкант. Но в последнее время пробуете много нового: и режиссура, и музыка для проектов Димы Ендальцева, и рэп в картине Григория Константинопольского «Гроза». Вы даже выступили художником по костюмам в сериале «Горемыки».

— Да-да, было такое.

— Что вам дает такой разнообразный опыт? Выходит, вы сейчас в публичном поле куда больше, чем просто актер?

— В кино я снимаюсь довольно выборочно. Я всегда хотел иметь в фильмографии что-то интересное: что бы ты ни включил, как минимум попадаешь на что-то необычное, когда актера изучаешь. С одеждой я, например, дружу всю жизнь: собирал тонну интересных вещей по секонд-хендам. В один момент понял, что я что-то да понимаю в цветовой культуре, в силуэтности и так далее.

Как вы верно подметили, мне хочется пробовать кино с разных сторон. Сейчас, например, мне стали очень интересны монтаж и монтажное искусство. Оказывается, это в каком-то смысле еще более важная штука, нежели режиссура. Из огромного набора картинок ты собираешь, условно говоря, комикс. Рэп у Гриши Константинопольского я читал с пониманием. У меня есть какой-то максимализм внутренний: если трогаешь какую-то культуру или ответвление, ты должен разбираться в ней, понимать трендовость, истоки и прочее.

Мне всегда казалось, что очень классно, когда судьба подкидывает какой-то момент, где нужно пробовать нечто новое, очень быстро и глубоко нырять и учиться. Потом все это тебе может пригодиться. Теперь я совершенно спокойно и, что немаловажно, с удовольствием могу поработать художником по костюмам, написать саундтрек и много чего еще. Я в принципе люблю все, что связано с искусством, и всегда врывался в такие штуки с энтузиазмом.

— Вы несколько лет назад рассказывали, что мечтаете посотрудничать с Джимом Джармушем и Ларсом фон Триером. Сейчас эта мечта сохранилась? Делаете ли какие-то шаги по направлению к ее реализации?

— Сейчас какие-либо шаги для этого делать, конечно, сложно. (Смеется.) В целом у меня есть список, с кем бы хотелось поработать. На первом месте там, кстати, Хармони Корин — это мой самый любимый режиссер, я мечтаю с ним когда-нибудь что-то сделать. Мы с ним в каком-то смысле похожи. Человек тоже пробует разное: и музыкальные проекты запускает, и видеоигры любит, и книги писал, и фотоальбомы делал. Вот такой необычный, проявляется во всем, в чем ему хочется.

Мне кажется, что у любого актера есть набор людей, с которыми он мечтал бы поработать. Я очень хотел бы когда-нибудь оказаться в одной сцене с Маргарет Куолли, которую обожаю. Думаю, всякое бывает, нельзя терять веру. Вот, например, Марк Эйдельштейн и Юра Борисов поработали с Шоном Бэйкером. Юра Колокольников снимается в Голливуде со времен «Игры престолов». На мой взгляд, судьба актера и его участие в разнообразных проектах довольно редко зависят от него самого.

Мы уже не в советском времени, когда ты должен был бегать по «Мосфильму», стучаться, показывать свои фотокарточки и говорить: «Если что, имейте меня в виду». Сейчас так уже не работает, есть индустрия кастинг-директоров, агентов и агентств. Если что-то у меня сложится — здорово, если нет, то я просто буду безвозмездно любить людей из моего списка до конца своих дней и восхищаться их творчеством.

— Кстати, возвращаясь к режиссерскому амплуа. У вас был еще сериал «Местный», пилот которого лежит на YouTube. Это какая-то спонтанная история или нам когда-нибудь ждать целого сезона?

— К сожалению, я не знаю, что будет дальше с этим сериалом. Его сделал Лёша Кикоть, шоураннер и автор сценария. Было безумно классно, потому что мне там доверились полностью. Это был эксперимент для всех — и операторски, и сценарно, и актерски, и стилистически. У нас очень крутой актерский состав был: Леонид Ярмольник, Аня Михалкова, Серёжа Годин, Настя Талызина. С проектом, насколько я знаю, думают что делать. Если он вдруг воскреснет и мы продолжим, я бы с радостью им занялся. В принципе я очень люблю жанр мокьюментари, я вырос на сериале «Офис», что-то в таком духе я бы сделал. «Местный» это будет или нет — посмотрим.

— Как бы вы объяснили, почему обычному зрителю, который, например, ничего о проекте пока не читал и трейлера не видел, стоит обратить внимание на «Уроки китайского»?

— Если суперкоротко говорить, это молодежное драмеди с элементами экшена, которое получилось на удивление нежным. Обычно молодежная история — это нечто тяжелое, проблемное, конфликтное. Здесь же, пусть конфликтов в истории много, получилось безумно стильно и тепло. Это кино про живых ребят, за которыми хочется наблюдать. Кино, которое постоянно вызывает то улыбку, то слезы, но в то же время как будто обнимает тебя все время.

Автор: Тимур Алиев

Фото: ООО «А сериал»