В цифре вышел экспериментально-лирический фильм Норы Фингшайдт и Сирши Ронан, балансирующий на грани видео-арта и документального кино о природе. Это печальная история о попытке одной девушки вырваться из сказочной шотландской глубинки в дьявольский Лондон, попытка эта привела к тяжелым последствиям и алкогольной зависимости. Что появилось и что пропало из истории Эми Липтрот при визуализации ее автофикшен-романа, рассказывает Яна Телова.
Яна Телова
Автор Film.ru, Кинопоиска и Telegram-канала «яна, купи хлеба»
Рона (Сирша Ронан) выходит из туалета и с удивлением обнаруживает, что бар опустел. Красно-синий полумрак сменяется слепящим светом потолочной лампы, в ответ Рона легко, по-кошачьи шипит. Прежде чем пьяную девушку практически вынесут на руках охранники, она переберет оставшиеся от посетителей полупустые стаканы со спиртным и вольет в себя все содержимое. На улице Рона соглашается сесть в машину к незнакомцу, который убеждает, что знает, где живет ее парень Дэйнин (Паапа Эссьеду). Мгновение спустя мы видим, как Рона сворачивает самокрутку на одном из Оркнейских островов и отправляется в хлев, где под дерзкие биты электронной музыки кормит стадо овец. Титр подсказывает: между сценами прошло 117 дней.
Фильм Норы Фингшайдт («Непрощенная», «Разрушительница системы») собран из фрагментов жизни писательницы Эми Липтрот, которая в 2016 году выпустила свой дебютный роман «Выгон», рассказывающий о тяжелых последствиях алкогольной зависимости и пути своего исцеления. Эми родилась на Оркни, отдаленном северном архипелаге Шотландии, и мечтала выбраться из этой малолюдной глуши, обрести свободу, которую не могли дать религиозная мать и отец с биполярным расстройством. Но тревожное детство вкупе с непривычно быстрым ритмом столичной жизни не позволили девушке спокойно учиться в университете. За 10 лет жизни в Лондоне Эми едва ли провела в трезвости хотя бы год. Алкоголь забрал у нее всё: бойфренда, друзей, работу и жилплощадь. Достигнув критической точки, Эми попала в программу реабилитации, а после завершения отправилась домой, где нашла опору в наблюдении за птицами, чтении и собственно написании романа.
«Выгон» принес Липтрот премию Уэйнрайта за лучшее литературное произведение о природе и премию британского Пен-клуба за лучшую автобиографию, а также стал одной из самых обсуждаемых автофикшен-книг. Экранизировать такой текст — задача непростая: «Выгон» представляет собой рваный, постоянно срывающийся в воспоминания монолог-рассуждение Липтрот. В одном абзаце она могла с ужасом вспоминать об очередной лондонской вечеринке, возвращаться в реальность на Оркни, а затем снова ностальгировать по первым беззаботным студенческим ночам.
Нора Фингшайдт и Сирша Ронан (не только исполнила главную роль, но и впервые взяла роль продюсера) превратили Эми в Рону (имя неслучайно созвучно с Норой и Ронан) — в общее дитя, вобравшее в себя идеи создателей, которые решили пойти путем наименьшего сопротивления и аккуратно перенесли экспериментальную литературную форму на экран. Закадровый голос Ронан, зачитывающий строки из оригинального «Выгона», как бы разъясняет визуальный коллаж. Набор коротких сцен, смонтированных нелинейно, одновременно отсылает к первоисточнику и является метафорой опьянения.
Фингшайдт берет из первоисточника отдельные образы и объединяет их звуковой дорожкой, чтобы показать, как тесно на самом деле Рона связана с островами. В сценах, снятых в Лондоне, можно услышать шум океана, с трудом пробивающийся сквозь звон бокалов и пьяные крики. Он зовет девушку домой, где на протяжении многих километров в округе нет никого и ничего — только пустынные поля и свободный ветер, приманивающий к берегу волны. Оркни является такой же частью Роны, как и ее физическая оболочка. Героиня верит, что связана с островами и их природой. Возможно, она даже является существом из местных мифов и способна управлять волнами? Для того чтобы включить в повествование сюжеты шотландских легенд, Фингшайдт использует анимированные вставки в духе Томма Мура. В ряд с ними встают нравоучительные абзацы о вреде этанола и архивные черно-белые кадры работы разливочного цеха.
«Выгон» Норы Фингшайдт и Сирши Ронан не равен «Выгону» Эми Липтрот. В них фигурируют две совершенно разные героини, каждая из которых идет своим собственным путем. У них есть общие детали биографии, их преследуют одинаковые образы (сгнившее яблоко, неожиданные находки на берегу после шторма, баночки с кока-колой, заменившие алкоголь, ночные наблюдения за птицами). Но Рона никогда бы не написала книгу, вышедшую из-под пера Эми.
Концентрация Фингшайдт на формальных приемах нарратива мешает зрителю прочитать в этом коллаже главное — эссе о природе зависимости. Эми находит избавление в новых фиксациях (интернет-ресерче, писательстве и кока-коле), книга становится для нее долгожданным якорем, ведущим к выздоровлению и трезвости. Путь Роны слишком фрагментарен. Пару раз мы видим, как ее пальцы набирают текст, а глаза скользят по экрану в поисках информации, но это не похоже на переключение. Она немного пишет, немного наблюдает за птицами, немного танцует. А потом происходит чудо — период ремиссии.
Складывается впечатление, что Фингшайдт страшит возможность выйти за рамки книги, поэтому она пытается вставить в фильм как можно больше фрагментов, потеряв в количестве качество. Закадровый голос, пленка, анимация, притчи, внезапно появляющиеся реальные фото писательницы и многочисленные островные пейзажи превращают печальный вдумчивый самоанализ Липтрот в абстрактный калейдоскоп, имеющий мало общего с оригиналом.
Сомневаться в актерских способностях Ронан не приходится. Она прекрасно отыгрывает любые состояния — от спасительного забвения после десятка пинт пива до шокирующей трезвости. А вот ее продюсерским качествам, кажется, еще предстоит созреть. Тот путь, который актриса вместе с Фингшайдт выбрала для истории Эми, кажется слишком наивным и порой даже губительно романтичным. После шторма на берегу всегда можно обнаружить что-то новое, и Рона находит свой смех. Но Эми-то понимает, что все это только начало большого пути.