Завтра, 19 октября, состоится показ самого мощного документального фильма конкурсной программы фестиваля — работы Лукаш Конопа и Эмила Лангбалле, следивших за гаагским процессом над одним полевым командиром из Уганды. О том, почему приговор того суда — приговор всему современному миру, рассказывает Василий Корецкий.
Василий Корецкий
Кинокритик, старший редактор Кинопоиска
Джозеф Кони. Дата рождения 18 сентября 1961 года. Гражданство: Уганда. Род деятельности: военный. Супруга: 88 жен. За этими скупыми фактами из «Википедии» скрывается кошмар.
Гражданская война в Уганде, начатая двоюродной сестрой Джозефа Кони, ясновидящей Элис Ланквеной, и продолженная им, сопоставима разве что с трагедией Второй мировой. Два десятка лет активных этнических чисток и просто избирательной резни, миллион трупов и миллионы перемещенных лиц. Этот кошмар длится с 1987-го (Кони не пойман и до сих пор активен на территории ЦАР и Судана). Но документалисты первого мира заинтересовались ей только в 2010-х, когда большая часть комбатантов сложила оружие и стала доступна для интервью.
Фактура тут удивительная: Джозеф Кони, бывший мальчик-хорист, организовал «Господню армию освобождения», чтобы свергнуть президента-диктатора Йовери Мусевени (на момент сьемок фильма тот все еще у власти) и построить справедливое общество, основанное на 10 заповедях. Но на самом деле Кони практикует сухой закон, каннибализм, рандомные казни, сексуальное рабство и похищения детей — так в Африке христианские догмы и добродетели стали маской извращенного синкретического культа, члены которого верят в скорый апокалипсис, духов, идущих в атаку вместе с ними, во всевидящее око своего остроумного и жизнерадостного лидера-медиума и трактуют Библию как черт на душу положит. Эта армия колдунов в резиновых сапогах укомплектована членами племени ачоли (Кони тоже из них). Они же и являлись ее главной мишенью. Правительственные войска применяли тактику выжженной земли и сгоняли ачоли в концлагеря «для их же безопасности». А Кони беспрепятственно нападал на лагеря: для захвата детей и женщин-наложниц ну и просто так, для страха Божьего. Да, своих солдат ГАС не вербует — просто похищает детей и дает им «калашниковы».
Последние лет десять армия Кони скрывается на территории соседних государств, но в 2010-х многие бывшие дети-солдаты сложили оружие и вернулись в свои деревни, получив амнистию. Сдался властям ЦАР и один из заместителей командующего ГАС — Доминик Онгвен.
Первым темой угандийских детей-солдат заинтересовался Джонатан Литтелл, автор романа «Благоволительницы». В начале 2010-х Литтелл работал в Конго журналистом, там он и узнал в подробностях о ГАС. Вскоре он поехал в Уганду как военкор при армии, встречался с бывшими бойцами ГАС и просил их перед камерой рассказать подробности похищения и уже их собственных военных преступлений. Интересно, что примерно в то же время ровно этим же занимался другой документалист, Джошуа Оппенхаймер, только в Индонезии; в его фильме «Акт убийства» пожилые члены карательных отрядов «Движения 30 сентября» с удовольствием и в деталях рассказывают о том, как проводили массовые казни «коммунистов» и китайцев во второй половине 1960-х.
Моральный камертон белого режиссера немедленно сломался в сердце Черной Африки: бывшие насильники, людоеды и каратели не были особенно расстроены и шокированы тем, что сделали. Встретив бывших однополчан во время своеобразных следственных экспериментов Литтелла, они весело шутили, с теплотой вспоминали походы былых дней и товарищей по оружию. Никакого катарсиса, откровения или шока.
Фильм Литтелла вышел в 2016 году под названием «Неправильные элементы» (это от них хотели очистить землю солдаты ГАС) и тоже был показан на «Послании к человеку». Но тогда ни зрителю, ни, кажется, автору, не было ясно, что вообще не так с этими персонажами.
Литтелл считал своих героев просто людьми в экстремальной ситуации и был уверен, что с ними, несомненно, можно найти общий язык, а антропологическая разница между зрителем и героями определяется разве что уровнем жизни и доступа к удобствам, ландшафтом и т. п.
«Театр насилия» не оставляет и камня на камне от этих идеалистических заблуждений, разрушая идею о какой-то общности человеческого опыта, ценностей и культурных установок. Сюжет фильма выстроен вокруг судебного процесса над вышеупомянутым Домиником Онгвеном, проходящего в Гааге. Он единственный член ГАС, представший перед судом. И это обстоятельство очень бесит жителей Северной Уганды, у которых есть своя стратегия национального примирения: тотальная амнистия (поскольку убивали друг друга тут все) и социальная реабилитация.
Адвокатскую команду Онгвена возглавляет харизматичный угандийский юрист и политик по фамилии Одонго. Предложенная им линия защиты строится на том, что Доминик — одновременно и злоумышленник, и жертва ГАС. Когда по понятным причинам эта карта не оказывается козырной (в конце концов, и Чарльз Мэнсон тоже был в детстве жертвой насилия), Одонго начинает развивать куда более интересную тему — так сказать, цивилизационные отличия между судьями в Гааге и членами секты ГАС с их крутым замесом из вуду и радикального пуританизма.
Фильм организован изысканным для дебютантов образом: подвижная плавающая структура с фрагментами поэтического кино, живые и точные психологические портреты вместо говорящих голов, изящный, даже остроумный монтаж. И в этот момент режиссеры открывают врата ада. На экран вползает сонм демонов со странными именами, а в горящем буше (создатели фильма не чураются зрелищных спецэффектов) начинает словно бы мелькать тень неуловимого чудотворца, балагура и, кажется, людоеда Джозефа Кони, о котором все присутствующие, включая одну из его жен-рабынь и самого мистера Одонго, говорят с мало скрываемой симпатией.
Параллельно в стране грядут выборы, и накалятся политическая обстановка. Усиливается и политическое давление защиты на судей — во всяком случае, на камеру Одонго рассуждает о колониальном характере Международного уголовного суда (дадим зрителю самому насладиться оригинальностью аргументации героя), а потом знакомит группу с духовным советником Джозефа Кони. Этот пророк в красной двойке, свободно разгуливает по деревням, предсказывая скорое возвращение Кони, всадника Апокалипсиса. «Европейцы не понимают ни наш образ мысли, ни суть спиритуализма», — сокрушается адвокат. Зато благодаря трудолюбию, наблюдательности авторов фильма и выпавшему на их долю везению все это отлично понимает зритель, которого резко отбрасывает куда-то в эпоху Киплинга с его «бременем белого человека» по исправлению третьего мира от сатанинских заблуждений и варварских предрассудков.
Возможно, этот фантомный флешбэк — всего лишь эффект судебного спектакля, который зашел слишком далеко. Но в любом случае, послевкусие от него удручающее. Прогресс? ООН? Возможность диалога? Десять заповедей? Тринадцать духов Джозефа Кони и его солдат смеются над этим. Киплинг и его современники могли утешать себя мыслью о том, что их мир несет в тропики не только свинец, но и гигиену с просвещением. Но что может предложить первый мир третьему сегодня? Все самое главное: английский язык, «калашниковы», Библия, концлагеря и президент у этих людей уже есть.
