Нобелевскую премию по литературе присудили южнокорейской писательнице Хан Ган «за насыщенную поэтическую прозу, которая противостоит историческим травмам и обнажает хрупкость человеческой жизни». Рассказываем, что все это значит, и рекомендуем романы Хан Ган, которые можно прочитать на русском языке.
Константин Мильчин
Шеф-редактор Яндекс Книг
Те, кто долго следит за Нобелевской премией по литературе, выработали что-то вроде стройной логики: если в прошлом году получил европеец, мужчина и драматург (норвежец Юн Фоссе), то в нынешнем году это должен быть кто-то не из Европы, по возможности не мужчина и, скорее, прозаик или поэт. Азию в букмекерских топах представляли китаянка Цань Сюэ, корейский поэт Ко Ын и еще вечный неудачник, человек, которому награду пророчат лет двадцать, японец Харуки Мураками. В итоге премия досталась корейской писательнице Хан Ган. Если долго всматриваться в Нобелевскую премию, то однажды она посмотрит на тебя и над тобой посмеется.
Хан Ган в России относительно известна. В 2017-м на русский язык перевели ее роман «Вегетарианка» (2007), за год до того получивший международный «Букер». В обычной корейской семье, самой заурядной, женщина бросила есть мясо. Ее муж, отец, мать — все начинают воспринимать этот поступок как вызов, как оскорбление для всей семьи, всего рода, как угрозу нормальному течению корейской жизни. Разрыв расширяется, жена отказывается спать с мужем, муж жену насилует. Никакого права на собственное тело у женщины нет — оно принадлежит мужу, отцу, роду, традиции, в конце концов.
В тексте всплывали разные детали южнокорейской жизни — как суровый патриархат, так и не очень известные факты из истории страны. Во время презентации русского издания «Вегетарианки» на ярмарке non/fiction участники удивлялись: «Оказывается, Южная Корея воевала во Вьетнаме!». Кто-то гордится этим эпизодом истории, а кто-то считает его совершенно позорным.
Хан Ган проводит прямую линию: воевал во Вьетнаме — ешь мясо — поддерживаешь идею, что жена — это собственность мужа, вся функция которой приготовить утром выглаженную рубашку, мясо вечером и себя — на ночь.
Второй из переведенных на русский роман — «Человеческие поступки» — гораздо сильнее и на порядок масштабнее. Он посвящен одному из ключевых эпизодов южнокорейской истории — восстанию в Кванджу. Это сейчас в Южной Корее такая добродушная демократия со всеобщими свободами, а еще совсем недавно там была суровая диктатура во главе с консервативными генералами. В романе Хан Ган чуть ли не на каждой странице трупы, пытки, убийство, человеческое горе.
Здесь важна даже не столько тема, сколько сложная структура не особенно длинного романа: у нас есть несколько оптик, с помощью которых Хан Ган рассказывает о восстании и о его конкретных участниках и участницах, а еще задает вопросы о том, что вообще такое государство и как в страшные времена с ним соотносятся граждане:
«Ты не мог понять одного: почему во время короткой траурной церемонии, которая проводилась без соблюдения формальностей, семьи погибших пели государственный гимн. Странным казалось тебе и то, что родственники обязательно разворачивали национальный флаг и, накрыв им крышку гроба, обвязывали веревкой, чтобы полотнище не слетело. Зачем людям, убитым военными, поют государственный гимн? Зачем их гробы накрывают флагом? Как будто их убило не государство. Когда ты осторожно спросил об этом Ынсук, она широко раскрыла глаза и ответила: „Так ведь военные подняли мятеж, чтобы захватить власть. Разве ты сам не видел? Средь бела дня солдаты избивали людей, кололи штыками, а когда не добились своего, начали стрелять. Это им военные приказали так делать. Разве можно назвать эту кучку генералов государством?“»
Критикам роман понравился, а корейские чиновники пытались убрать его из библиотек «по причинам идеологической предвзятости».
На русском языке представлено лишь две книги Хан Ган, а в ее библиографии одних только романов восемь штук. Между «Вегетарианкой» и «Человеческими поступками» большая дистанция — видно, как усложняются тематика, метафоры, приемы, техники. И сфера ее писательских интересов уже простирается за границы Корейского полуострова и корейской культуры: в «Уроках греческого» онемевшая женщина учит древнегреческий язык со слепнущим учителем, а в «Белой книге» действие разворачивается в послевоенной Варшаве.
Аккуратно заметим, что корейская культура довольно кореецентрична или, точнее, азиатоцентрична. Хан Ган выходит за пределы этого самодостаточного мира.
Стала ли эта победа сенсацией? Букмекеры ее не предсказывали, но, посмотрев на список наград писательницы, мы видим вполне понятную дорогу: корейские награды, международный «Букер», ведущие французские и итальянские премии.
Нобелевскую премию дают не конкретному автору, а всей литературе, которую он или она представляет. Шведские академики настойчиво советуют издателям и читателям обратить внимание на конкретную сторону литературного света. И это не всегда, но часто работает. До 2012 года, когда премию получил Мо Янь, китайская литература была представлена на российских книжных прилавках крайне ограниченно. Теперь Лю Цысинь и Мосян Тунсю возглавляют топы в своих категориях. Прорвались бы они без лауреатства Мо Яня? Скорее всего, но, в любом случае, так им стало проще. Когда в 2017 году у нас издали «Вегетарианку», корейской литературы на книжных прилавках почти не было. Сейчас на русский язык активно переводят детективы, романтические саги, новеллизации дорам. Я бы предположил, что мы стоим на пороге нашествия южнокорейского нон-фикшена. И лауреатка Хан Ган неизбежно ускорит корейскую волну.
Читайте и слушайте романы нобелевской лауреатки Хан Ган в Яндекс Книгах.
Фото: Roberto Ricciuti / Getty Images
