Сериал «Барсукот» наконец-то отвечает на вопрос «Кто съел Зайца?», а мы хотим ответить на вопрос «Кто все это сделал?». И заодно поинтересоваться, как именно. Спросили авторов анимационного сериала, как они придумали Сычей-адвокатов, где нашли голос Барсукота и в какой степени на жителей Дальнего Леса можно распространять человеческие законы.
Александра Евсеева
режиссер
Сергей Мардарь
актер, озвучил Барсука
Валентина Козырева
креативный продюсер
Станислав Глушинский
звукорежиссер
Нуар для детей
«Барсукот» — международный проект: его делали Studio Metrafilms Moldova и канадская компания Lakeside Animation Studio. И создателям нужно было соблюдать все требования международного рынка, установленные в других странах. Например, не показывать оружие. Перед командой стояли две важные задачи — как исхитриться и обойти все ограничения, сохранив при этом уникальность мира, и как показать эту самую уникальность максимально хорошо. «Как выглядят бутерброды с червями? — делится болью креативный продюсер мультсериала Валентина Козырева. — Как выглядит лесоход на гусеничном ходу, который легко придумать на словах, но как его визуализировать? Где там эти гусеницы? Там должны быть живые гусеницы! Или вот полицейские: у них должно быть огнестрельное оружие, но для нашей целевой аудитории это табу. Мы придумали крутой сетемёт, при помощи которого можно задержать и обезвредить преступника».
Несмотря на то, что «Барсукот» — детский мультсериал, создателям удалось привнести в него нотки настоящего взрослого нуара. Сергей Мардарь, в голосе которого ухо натренированного зрителя сразу распознает Кар-Карыча из «Смешариков», практически озвучивает звериного Хамфри Богарта — достаточно посмотреть на внешний вид Барсука. И хотя Мардарь часто играл представителей закона («Посудить так, Гамлет и Макбет — тоже немножечко полицейские»), детектива из леса он озвучивал впервые. Атмосферу «Барсукота» он сравнивает с советскими нуарами, которые снимались на Свердловской киностудии: «Картинка парадоксальная. Вроде бы нуар, а вроде бы и нет. Жанр детектива соблюден, цветовая гамма детективная, и в то же время это красочно и ярко».
Барсуком Мардарь стал еще на этапе записи аудиокниг и, как говорит, «прилепился к своему герою акустически». Уставший и грузный, Барсук все время хочет спать, но у него рядом вечно дергающий его подросток с кризисом самоопределения. «Безусловно, это еще и поколенческая история, — говорит Мардарь. — Плюс еще такой подлог, ненастоящий барсук. И надо как-то молодому подростку объяснить все это. И вывести его наконец-то не в люди, но в барсуки или хотя бы в приличные животные. Неважно, сколько у тебя лап, сколько у тебя усов, какие у тебя предпочтения хищника или травоядного. Главное — оставаться человеком».
Станислав Глушинский о поисках актера на роль Барсукота: «Была задача, чтобы Барсукот был такой резкий тинейджер-подросток, но при этом обаятельный и милый. В Петербургском университете кино и телевидения есть факультет, где готовят артистов. И там мы обнаружили Богдана Коршунова. Он очень талантливый! Быстро включился в то, что нужно делать, и, быстро набрав речевую форму, не потерял органики».
Плоские куклы
Режиссер Александра Евсеева сначала пришла на «Барсукота» как консультантка, когда уже существовали первые персонажи, нарисованные Натальей Грофпель, но шел поиск технологии анимации. Евсеева, которая в профессии с 1991 года и прошла путь с самых азов, от фазовщика на «Союзмультфильме» до главы собственной анимационной студии «Воскресение», в итоге возглавила проект. «Хочешь хорошо сделать, сделай это сам», — считает режиссер.
Параллельно у Евсеевой было еще несколько проектов, и ей остро требовались аниматоры. Поэтому под «Барсукота» пришлось набирать команду по тестовому заданию. Выполнило его 150 человек, и режиссер думала выбрать из них человек тридцать, но попросту не смогла отказать кандидатам и в итоге набрала шестьдесят. Из них мультфильм пришли делать 20 человек, а за два-три года осталось десять. «Но они прям клевые!» — говорит Александра.
Когда режиссер — аниматор по специальности и призванию, это сильно упрощает работу, поскольку он способен объяснить, что именно требуется от команды. Евсеева рассказывает, что анимация бывает покадровая, когда рисуют каждый кадр, либо кукольная. «Трехмерная анимация — те же куклы, только они существуют не в реальности, а в виде компьютерных моделей, которые их дергают за косточки. Когда мы „Барсукота“ делали, то у нас были двухмерные куклы, плоские». Нарисованные художником однажды, персонажи-двухмерки становятся плоскими марионетками в руках аниматоров.
Придя на проект, Александра ничего не меняла в оригинальном дизайн-концепте. Ну, почти. Сычи-адвокаты, изображенные громилами, слегка уменьшились. «Сыч — это маленькая птичка. И в сценарии есть моменты, где именно на этом смысловой акцент сделан. Потому что они мелкие пакостники. Мы меняли грифа, но мы его переодевали. Его почему-то одели в какую-то странную робу. Какая роба? У него же просто на лбу написано, что он аристократ, придающий значение любым мелочам. Очень весь такой гордый и напыщенный!»
Александра Евсеева о птицах: «Мы переделывали всех птиц, потому что в первоначальных эскизах им даже крыльев не сделали. Просто нормальная рука, из нее торчат пальцы. Эти пальцы не округлые, а острые, типа это перья. Я давала нашей канадской художнице Сьюзи Куипп отдельное задание — что-то сделать с птицами, чтобы они хотя бы летать могли».
Барсук для Александры персонаж очень понятный: «Он 20 лет не был в отпуске, на пенсию не может выйти, потому что заменить его некому! И засыпает на ходу, потому что устал пипец как!»
Параллельно авторы объясняли канадским партнерам свои лайфхаки, вплоть до ракурсов камеры. «Канадцы говорят: почему вы показываете ноги в кадре, давайте мы их обрежем, меньше анимировать придется, — вспоминает Валентина Козырева. — Это стандартные решения для сериальной анимации, которые позволяют экономить время аниматоров. Но нам было важно показать, что, например, Барсукот — кот, и он это демонстрирует своей физикой. У него очень острая реакция на все, и это выражается в движениях хвоста. Он им машет постоянно и ушами тоже может двигать».
Анимация жителей Дальнего Леса
Люди леса
К антропоморфности животных в мультфильмах уже все привыкли. Но как аниматоры решают, что оставлять от человека, а что от животного? «Хотелось бы, конечно, сделать их больше зверями, — рассказывает Евсеева. — Но это сложно. Непонятно, как им тогда взаимодействовать друг с другом. И как им вообще взаимодействовать».
Говоря об антропоморфных зверях, Сергей Мардарь добавляет: «История человеческая. Про зверей мы можем в Animal Planet посмотреть. Люди-звери — это всегда было интересно и близко, потому что с этюдов животных начинался первый курс актерский, когда мы играли и животных, которые превращаются в людей, и людей, которые превращаются в животных. Непонятно, человек — животное или человек? До сих пор спорим, не понимаем. Так что, я думаю, разницы-то нет. Такие мы Маугли».
Для сериала антропоморфность усилили, а насекомых, которыми питаются герои, было решено сделать неразумными, чтобы избежать морального конфликта.
Мир «Барсукота» не похож на «Зверополис». В нем обычные звери в лесу, но общаются они, несмотря на забавный сленг, как настоящие люди. Для того чтобы это смотрелось аутентично, Евсеева проделала титаническую работу для аниматоров и актеров озвучания. «Первым делом я записываю реплики и сразу понимаю хронометраж. Например, если я сама могу проиграть диалог между персонажами, то мне становится понятно, как это сделать актерам. Я чувствую ритм, обмен подачами: это будет интересно играть, за этим не будет скучно наблюдать. Художникам своим даю правки с интонациями: здесь на слове „не получится“ есть акцент, он у вас никак не отыгран, слушайте внимательно актера и не импровизируйте там, где в фонограмме ничего похожего нет. Персонаж будет живым, только если у него срастется звук с изображением».
Такой метод в итоге очень помог всей команде. «По-актерски это было очень верно, — признается Сергей Мардарь. — Иногда, правда, скорость реплики не совпадала с характером персонажа. Барсук, которого я озвучиваю и который, неторопливо впадая в спячку, расследует преступления и ловит преступников, говорил слишком быстро. Но Саша все сделала профессионально и очень точно. По характеру, подаче, посылу и адекватности. Саша — очень талантливый режиссер, аниматор и человек».
Барсук Старший в движении
Александра Евсеева о скорости реплик: «Сергей имеет в виду вот что. Я говорю максимально естественно и, как следствие, глотаю половину букв и часть слогов. От этого речь получается быстрее. Не по характеру быстрее, а короче по хронометражу. Актерам так нельзя, от них ОТК требует четкого произношения и литературной речи без жаргонизмов. В результате им трудно уложиться в тот же хронометраж. Так что иногда приходилось ради этого прямо на записи выкидывать лишние слова».
«Наша задача была всю эту историю сделать многоголосой, многогранной и работать уже с деталями, — подхватывает Станислав Глушинский. — Нам не надо было придумывать какое-то взаимодействие между персонажами, потому что у Саши все это было уже расставлено. Это была высшего пилотажа работа!»
О серьезных интонациях
Одна из причин успеха книг о Гарри Поттере в том, что Джоан Роулинг решила писать их как для взрослых. «Барсукот» тоже старается выдерживать взрослость повествования.
Станислав Глушинский считает, что порой детей чрезмерно опекают и слишком долго удерживают в состоянии детства: «Они же все равно в играх, в общении с вами пытаются репетировать, взрослую жизнь готовить. То есть дети в целом хотят, чтобы с ними говорили о взрослых вещах, просто объясняли им по дороге, что это такое, как это происходит. Для них как раз важно, что им доверяют какое-то взрослое общение».
Шестилетняя дочь Мардаря прослушала аудиокниги про Барсукота, ни разу не спросив отца, что такое «преступление» и что значит то или иное слово из звериной лексики. Поэтому, продолжает Глушинский, детей важно уважать, говорить с ними на взрослом языке, просто на таком, который им понятен. «В первую очередь без надменности, мол, тут криминальные дела, вам это пока непонятно, потому что вы маленькие. Нет, мы говорим: случилась вот такая ситуация, давайте разбираться, и для этого у нас есть 12 серий». По мнению звукорежиссера, заодно маленький (да и большой) зритель понимает, почему звери относятся друг к другу именно так, а не иначе.
Сергей Мардарь об истории: «Это такая поколенческая история уже уставшего от жизни, засыпающего, но, благодаря какому-то оставшемуся чувству долга и остаткам совести на этом топливе, доживающего свой век Барсука. Да и как тут впадешь в спячку, когда пубертат начался у Барсукота. Тут не до спячки!»
Когда снимается история для детей, ее авторы пытаются вызвать у них эмоциональный отклик, и это совершенно нормально. Вся семья Койота Йота погибла, и он вырос неврастеником, травмированным зверем, которому потребуется немало сеансов у Мыши Психолога, чтобы осознать случившееся и то, к чему относились те страшные звуки, которые он слышал в детстве, сидя под кроватью. Зайца как будто бы съели, но за кадром, и представить это придется самостоятельно, в красках, на которые способно только воображение зрителя.
«Мой учитель Зиновий Корогодский, когда возглавлял ТЮЗ, боролся с клише „театр для детей“, „искусство для детей“, — говорит Мардарь. — Он стремился превратить театр в некий „Уолт Дисней“, где интересно и взрослым, и детям. Говорить о взрослом с детьми человеческим языком, без сюсюканья, а со взрослыми говорить детским языком, но тоже без сюсюканья. Все начинается лет с шести: понимаешь, что это не ребенок, а маленький человек, и его не проведешь. Такая была установка Зиновия Яковлевича. И детям, по моим наблюдениям, всегда интересно, когда с ними честно говорят о по-настоящему важном. О любви, о смерти, о ненависти, о добре. Потому что дети все это видят в жизни, и странно умалчивать об этом пакете человеческих ценностей».
Теперь, когда сериал доступен полностью, зритель может сам увидеть, удалось ли создателям этого недетского детского нуара создать мир, в котором захочется остаться на второй сезон. А он будет!
Автор: Татьяна Шорохова
