Мое знакомство с Пелевиным началось лет в четырнадцать со «Священной книги оборотня». История про про лисичку-авантюристку показалась мне забавной и необычной, но больше всего мне понравилось, что у книги не было какого-то глубокого нравоучительного финала — лисица просто уехала на велосипеде. А потом я прочитала «Чапаева и Пустоту», и у меня впервые в жизни возникло ощущение, как в меме «Мне этот мир абсолютно понятен». Мне понравился главный герой. Думаю, я увидела в нем себя. А еще Чапаев, который говорит: расслабься, все хорошо, можно выдохнуть и разрешить себе быть собой. Для меня такая простая мысль стала неожиданностью. Думаю, во многом мне близко стремление Пелевина к внутренней свободе, к независимости от людей, обстоятельств и места.

Чтение Пелевина для меня как разгадывание сна. Есть странный нереалистичный сюжет, и есть понятные детали. Здорово, что автор свои сновидения доводит до абсурда, чтобы дать читателю возможность посмотреть на привычное по-новому, очистить сознание. Сейчас в университете нам рассказывают нечто похожее: нужно забыть все, чему нас учили, чтобы найти свой уникальный почерк.

Помню, как-то раз я сидел на лекции и читал «Тайные виды на гору Фудзи». Для меня это был как глоток свежего воздуха в омуте гениальной, но очень далекой от реальности классики. Представьте, вот человек без конца читает тексты из Золотого века русской литературы, и тут в дверь врывается Виктор Пелевин со своими «Чапаевыми» и «Непобедимыми солнцами».

Главная заслуга Пелевина — это его злободневность. Автор рефлексирует над каждым конфликтом современного российского и мирового социального и медиапространства. Тут тебе и олигархи с новомодными стартапами, и креаторы из 1990-х. Автор как бы отмечает основные точки для рефлексии над современными трендами и в то же время дает возможность увидеть себя как часть информационного общества.

Я начал читать Пелевина на первом курсе актерского — это была книга «Чапаев и Пустота», а потом понеслось. Не могу сказать точно, что меня подтолкнуло, просто под руку попалось. Но, на самом деле, настоящая встреча с Пелевиным случилась на втором курсе, когда я прочитал «Generation П».

Эта книга — одна из моих любимых, и она о себе частенько напоминает. Недавно на паре по культурному производству в меняющемся мире мы разбирали, что же сегодня продается, а продаются только смыслы. Сам продукт неважен. Например, «хлопья приносят здоровье», а самих хлопьев-то может и не быть — пустота! Здесь даже неважно, буду ли я здоровым, важен только заложенный в сообщение смысл. И в этот момент меня сразу выбрасывает в «Generation П».

Еще мне нравится рассказ «Колдун Игнат и люди», от него веет чем-то жутким, хотя ничего такого в нем нет. Хармс так умел делать, и Пелевин — тоже. Я люблю это ощущение чего-то огромного и ужасного, что я не могу описать и что в целом находится за рамками текста. Для меня это магия.

Пелевин сопровождает меня с раннего детства. Папа по выходным возил меня за город на тренировки, и, как правило, в дороге мы слушали только две аудиокниги — «Мастера и Маргариту» Булгакова и «Шлем ужаса» Виктора Олеговича. Обе вселяли в меня кошмар и непонимание, почему я это слушаю в 9 лет. Зато теперь я все понимаю.

Следующими были «Священная книга оборотня», «Омон Ра», «Тайные виды на гору Фудзи». Классику я прочла значительно позже: «Generation P», впоследствии повлиявшая на выбор моей специальности в вузе, мои любимые «Чапаев и Пустота», «Бэтман Аполло».

«Чапаев и Пустота» — мой фаворит, прочла ее на одном дыхании и с улыбкой до ушей. «Бэтман Апполо» — в ней затрагиваются интересующие меня темы: вопрос иллюзорности мира, сознание, симуляция.

Весной 2018-го я ехал ко второй паре и, выходя из электрички и спускаясь в метро, дочитывал последние страницы «Омон Ра». Там как раз финал застает героя на станции «Библиотека имени Ленина». Я хоть и перемещался по другой линии, но всегда был сильно впечатлительным и, ничего не стесняясь, засмеялся в голос на весь вагон.

Из любимого отмечу рассказ «Иван Кублаханов». Когда мне надоедает наблюдать происходящее вокруг, достаю телефон и читаю. В этом рассказе реальность физического бодрствования трактуется как мучительный сон, от которого необходимо проснуться. Рассказ помогает ненадолго осознать, насколько осязаемыми и правдоподобными бывают иллюзии.

Еще часто перечитываю «Тайные виды на гору Фудзи». История про мужчин, которые полезли с отверткой в очаг немыслимой силы и получили фатальные ожоги, весьма поучительна. Побуждает искать мудрость не в обертках, которые просто добавляют мусора в голову, а в источниках, где находит вдохновение сам Виктор Олегович.

С творчеством Пелевина я познакомился после того, как в репертуаре театра «Практика» появился спектакль «Чапаев и Пустота» Максима Диденко. Я и до этого читал одноименный роман и был, что называется, в теме, но после этого я действительно понял значимость Виктора Олегыча.

Пользуясь случаем, зову на спектакль. Он намеренно не пересказывает сюжет романа, потому что это было бы невозможно сделать за три часа, но довольно точно, на мой взгляд, передает атмосферу произведения. Приходите и, может быть, поймете наконец, «где я в этом потоке».

Думаю, главная причина, почему до сих пор я его читаю, а если начинаю, то не могу оторваться, — это его попадание в дух времени. У него в книгах есть всё: интересный сюжет, неожиданный финал, но, что важнее, в каждом тексте есть то, что парадоксально смешивается: философия, духовность, постмодернистские подмигивания, рефлексия по поводу нашей реальности, обращение к восточной и западной культуре, куча еще всего и ирония над всем этим вместе взятым. И, кажется, Пелевин дает этого столько, сколько мне нужно. Тут тебе и искренний трактат о любви, тут отсылка к «Звездным войнам», а тут автор обесценивает предыдущие 400 страниц пошлой шуткой про писателей, и ты каждый раз не знаешь, как реагировать. Особенно мастерски Пелевин бросает тебя от искренности к иронии (или постиронии, или мета — я уж не знаю, какая это ирония), что для меня, как для жителя XXI века, сказать честно, настоящий кайф.

Конечно, вишенка на торте — это образ писателя. Загадочный Виктор Олегович, который сидит где-то в темных очках в джунглях, или у моря, или в горах и пишет свой очередной роман. То ли гениальный графоман-бизнесмен, то ли пророк нашего времени, то ли нейросеть, которая раз в год пишет яркий текст о том, что произошло за последнее время в России и мире.

Так получилось, что первый раз я прочитала Пелевина слишком рано — лет в десять или одиннадцать. У нас дома всегда было большое количество самых разных книг — от классики, философии до чего-то крайне необычного. Моя мама — художник, и творческого разнообразия в маленькой домашней библиотеке более чем хватало. Но первую книгу Пелевина я нашла в коробке на даче — бабушка складывала туда то, что считала не совсем приемлемым для общего книжного шкафа. Так я прочитала «Желтую стрелу» и «Чапаева и Пустоту». Для того возраста поняла их, конечно, вообще не в том ключе, в котором нужно было. Но впечатление осталось.

Чуть позже, в подростковый период, с маминой книжной полки были наглым образом взяты «Generation П» и «Empire V», которые я разобрала на цитаты. Я по-прежнему их периодически перечитываю, потому что очень люблю.

К Пелевину у многих противоречивое отношение, но здесь есть маленький нюанс: люди просто не умеют его читать. Каждая книга — это такой глобальный интертекст, причем очень хорошо написанный. В нем бесконечное множество отсылок. Если человек эти отсылки не понимает и сам стиль автора ему не заходит, он откладывает книгу. Но, мне кажется, ничто в этом мире не стоит читать насильственно. Если вам не зашло, значит, это не ваше. И ничего страшного в здесь нет совершенно.

Продюсер: Анна Шипилова

Фотограф: Иван Озеров

Фоторедактор: Валя Моторина

Вопросы: Кристина Ятковская