Хабенский в крови, Кологривый-Зверь и Быков-силовик: как снимается третий «Метод» в Петербурге

Третий сезон «Метода» обещает зрителям много сюрпризов. Константин Хабенский вернулся к роли следователя Меглина, Юрий Быков — в кресло режиссера, а из маньяков сформировали отряд быстрого реагирования, который выискивает себе подобных. «Вселенная грустных клоунов» — как называет проект сам режиссер — расширилась на несколько городов: действие разворачивается в Москве, Петербурге, Выборге и Ярославле. Корреспондентка Клара Хоменко сходила на съемки в Северной столице, прониклась атмосферой жути, очаровалась костюмом Юрия Быкова и при этом умудрилась не схватить ни одного спойлера. Ну, почти.

Особняк барона Штиглица с Английской набережной выглядит представительно — и не скажешь, что внутри много лет стоят леса, а наборный паркет не разглядеть под слоем грязи. Он, кстати, не скрипит, хотя вроде бы годы и положение обязывают. Я тихонько подбираюсь к съемочной площадке, чтобы разглядеть, кто там страшно орет и по какому поводу. Не успеваю — сцена снята. Константин Хабенский, весь в крови и татуировках, поднимается с пола. Волосы у него стоят дыбом.

— Кто-то кого-то душил, да? — спрашиваю Юлию Шайменову, помощницу исполнительного продюсера.

Это «логово» занимает все три этажа особняка. Съемочная группа чувствует себя здесь так свободно, что гримеры, привыкшие ютиться в каморках или за ширмами, временами теряют кисти. Костюмы развешаны в зале с огромным камином, вешалки едва достают до середины его мраморного зева. Широкая лестница сдавлена клеткой лесов, подняться наверх можно, только прижавшись к перилам. Тем не менее съемочная группа умудрилась протащить тут рояль весом в 350 кило. А поскольку сегодня последний день съемок, художники-постановщики уже предвкушают, как будут спускать его обратно — оставлять в особняке ничего нельзя.

«Больница» и правда впечатляет: на мраморной полке камина рядком стоят маленькие кактусы, в огромном пыльном зеркале отражаются кровати с панцирными сетками и облезлые стены. Все это освещает тусклая хрустальная люстра под потолком. Окна затянуты черной пленкой. В углу на каталке — накрытое простыней тело, наружу торчит нога неприятного цвета. Юлия покачивает ее за большой палец, кивает, мол, попробуй. Приходится напомнить себе, что тело силиконовое. Да, я фанатка хорроров, и сейчас вообще-то исполняется детская мечта — ощущение, будто стоишь в лечебнице Аркхем.

Значит, ассоциации с бэтменовским Аркхемом не были случайными. Режиссер Юрий Быков догадку подтверждает и говорит, что не взялся бы за проект, если бы ему опять предложили повторение пройденного. Первый сезон он рассматривает как грустную и страшную сказку. Третий будет чем-то вроде «Отряда самоубийц», и концепция эта родилась благодаря Хабенскому. В жизни он худрук Московского Художественного театра, в новом сезоне сериала — руководитель группы не вполне здоровых людей с тягой к убийству, каждый из которых обучен искать и уничтожать себе подобного.

С одним из этих «интересных артистов», Никитой Кологривым, удалось пообщаться во дворе особняка. Там тоже декорация: остовы старых машин, за кустом — небольшое кладбище. У ржавой «Победы» стоит огромный темнокожий реквизитор Патрик и гладит приблудившегося котенка. Никита только приехал и не успел переодеться в цветастую рубаху, которую так любит его герой. Поправляя очки, он определяет новый «Метод» как нуар и признается, что фильмы про маньяков вообще-то не любит:

— Мой любимый жанр — это фэнтези, нуарные детективы, «Город грехов» обожаю. Вот «Метод» мне его напоминает, в том числе интересными персонажами. Мой герой Женя Зверь, например, трикстер. Он заставляет всех остальных героев действовать, он двигатель команды. Считаю, что это такой очень хороший образ современного дикого парня. Он часто совершает интуитивные поступки, больше доверяет инстинкту, чем разуму, и совсем не доверяет людям. Поэтому Зверь очень одинок. Не хотел бы я таким быть. И его жестокость мне совершенно неблизка.

Если вспомнить летние приключения Кологривого, то покажется, что он описывает себя, и он подтверждает ощущение, рассказывая, что его с героем объединяет ироническое отношение к жизни и ее проблемам.

— Это одно из главных качеств трикстера, — продолжает Никита. — Чеширский кот, Джек Воробей, МакМёрфи, Джокер — они все холерики, существа с подвижной психикой, и они по-другому видят жизнь. Трикстер воспринимает все как приключение, а не как беду. Мы с Юрием Быковым сразу сошлись в таком видении.

Окей, мы поняли, что маньяки не его профиль, но что было самое неприятное на проекте?

— Учить текст! Для меня вообще ужас — вся эта муторная работа, репетиции, ведь я люблю импровизировать. В остальном мне нравится. «Метод» идеален для актерской психики. Юра очень любит, чтобы мы повыше залезали куда-нибудь. Константин Юрьевич всегда помогает. Не убегает с площадки, а наблюдает за артистами, чтобы, если вдруг что, подсказать.

Он говорит, что у них сложился контакт, актер старается Быкова слышать и делать все, как тот скажет, с удовольствием бы поработал с ним еще. После этих слов Никита Зверь убегает переодеваться, а я думаю сходить на кладбище за кустами, но тут же осознаю, что это лишнее. Вдруг там надписи на надгробиях, а мне как потенциальному зрителю ни к чему знать, кого в третьем «Методе» похоронят. Лучше понаблюдать за работой гримеров — там идет сложный процесс стыка. Это когда приходится восстанавливать ровно тот же самый образ, который был в сцене день или два назад. Художница по гриму Аксинья Козлова, с которой мы уже встречались во время съемок «Преступления и наказания», как раз «разбивает лицо» Денису Бургазлиеву (он играет безумного интеллектуала по кличке Джин). Когда ему ставят дыбом седые волосы, Денис задумчиво говорит, что стал похож на Горшка. На телефоне, стоящем на столике, — фотография Джина из вчерашнего дня для сверки.

Как потом выясняется, на съемках приходится восстанавливать не только грим. В перерыве между первым и третьим сезонами «Метода» куда-то пропал плащ Меглина, и замену ему искали несколько месяцев. Художница по костюмам Елена Дронова пересмотрела больше тысячи вариантов во всех магазинах, на барахолках и блошиных рынках. В итоге подходящий нашелся аж в Минске, и пришлось подробно изучать первый сезон, чтобы сделать дырки и пятна там, где они были раньше. В общем, с плащом повезло, как с баром.

Пока я размышляю о факторе везения в производственном процессе, по лестнице поднимается ОМОН — слава богу, не настоящий, — а откуда-то из пыльной тьмы возникает Юрий Быков в образе кабинетного силовика Худого, то есть в отличном сером костюме. Дронова поправляет ему галстук и пиджак. Режиссер и актер, стоя неподвижно, обращается ко всем с шутливой речью о том, как полезно бывает поработать аниматором в молодости, мол, теперь в зале ждет группа трудных подростков, продюсеры хотят снять серию за день, все напряжены, а тут бесплатное развлечение — режиссер вылез из футболки и руководит ОМОНом, хотя боится ОМОНа. В середине речи с площадки зовут. Юрий поминает удрученный судьбой и жизнью насос и уходит к своим «трудным подросткам» репетировать.