На Кинопоиске в Плюсе доступна первая часть вестерн-эпопеи Кевина Костнера. Фильм не очень хорошо прошел в американском прокате, но Павел Пугачёв подозревает, что это недоразумение сродни коммерческой неудаче другого великого вестерна — «Врата рая» Майкла Чимино.
Павел Пугачёв
Кинокритик, редактор сайта журнала «Сеанс»
1859 год, долина Сан-Педро. Землемер с сыном и братом проводят геодезические измерения на, казалось бы, пустующей земле. За ними издали наблюдают индейцы племени апачей. Вскоре трех незадачливых колонистов найдет с торчащими из спин стрелами странник (Энгус Макфадьен), решивший похоронить их по-божески. По злой иронии судьбы для следующих колонистов эти три креста над могилами становятся не предупреждением, а наоборот, знаком, что тут живут свои. Четыре года спустя на этом месте уже стоит городок под названием Горизонт — с ним апачи, впрочем, поступают так же.
После жесточайшего набега выживают единицы. Среди них — Фрэнсис Китридж (Сиенна Миллер) и ее дочь Лиззи (Джорджия Макфэйл), которым придется искать новый дом и строить новую жизнь в новых краях и в компании эмпатичного законника Трента (Сэм Уортингтон).
В то же время, но совсем в другой части Америки, секс-работница в отставке (Джена Мэлоун), пристрелившая противного клиента, пытается начать все с начала в новом городе, пока родня убитого следует за ней по пятам. В тех же краях вольный стрелок Хейз Эллисон (Кевин Костнер) ухитряется влезть в опаснейшую передрягу.
А еще есть намеченные пунктиром, но претендующие на долгое развитие сюжетные линии про пересекающих пустыню переселенцев (тут есть Люк Уилсон), отряд очень жестоких охотников за головами (тут есть Джефф Фэйхи), раскол внутри племени апачей, и так далее, и так далее. «Горизонты» — проект, мягко говоря, амбициозный и далекий от завершения. Первая часть производит впечатление не цельного фильма (вместо финала даже не клиффхэнгер, а трейлерообразная нарезка кадров следующей части), а первого тома (кино)романа, плавной экспозиции к будущим драмам и трагедиям. Потенциально главный антагонист всей саги — коммерсант Пикеринг (Джованни Рибизи), владеющий правами на землю Горизонта — появляется лишь на последних секундах первого фильма.
Запрягает Костнер долго, но везет уверенно — еще бы, работа над первыми черновиками сценария началась в конце 1980-х, потом проектом заинтересовалась Disney в начале 2000-х, и только сейчас он пророс из «вестерна про покорение Запада с двумя главными героями» в потенциальную тетралогию.
Впрочем, удручающие сборы первого фильма ставят под вопрос не только прокат (сиквел грозятся выложить сразу на стриминги), но и дальнейшую судьбу всего предприятия. На данный момент вышел лишь первый фильм, закончен монтаж второго и начаты съемки третьего. Дойдет ли дело до четвертого — большой вопрос.
Возникает вполне резонный вопрос: а почему это не сериал? Американская кинопресса пишет о «Горизонтах» как о «сериалообразном фильме», но лучше к нему подходит подзабытый термин из советской кинопублицистики — «кинороман» или даже «киноэпопея». Нашего зрителя, помнящего «Тихий Дон» Сергея Герасимова, «Войну и мир» Сергея Бондарчука, таким подходом особо не удивить. Здесь равностепенно важны размах каждого эпизода (как драматургический, так и постановочный) и их принципиальная незавершенность. Иными словами, это и не самостоятельные фильмы (притом, что они производят впечатление именно Большого Кино), но и не сериальные эпизоды (драматургически это точно не самостоятельные картины). Костнеру важно, чтобы его кино воспринималось именно как кино, и это не каприз амбициозной кинозвезды, а осознанная творческая стратегия. «Горизонты» — это намеренно несвоевременный проект. И именно поэтому он по-настоящему современен.
Жанр вестерна хоронили примерно столько же раз, сколько и кинематограф в целом. Он «безнадежно устаревал» еще в немую эру, «умирал» незадолго до пришествия Нового Голливуда, уходил с больших экранов на малые и обратно, «не прижился» в эру VHS и как будто бы «неинтересен» нынешнему зрителю (тут могли бы поспорить создатели «Йеллоустона» — о нем ниже).
Меж тем вестерн — единственный жанр, возникший, выросший и полноценно прижившийся именно на американской почве, важнейшее изобретение Голливуда. Вестерн — это не только ковбои, револьверы, салуны и открытые просторы Дикого Запада. Вестерн — это американская история, выжженная на кинопленке. Миф о фронтире, освоении, покорении и заселении земель до западного берега — это, что называется, база всей американской культуры.
Воспетый вестерном фронтир можно разглядеть и в совсем других жанрах. Взять тот же сериал «Звездный путь», чьи герои расширяют границы уже в космических масштабах (неудивительно, что очень многие эпизоды сериала напрямую ссылались к вестернам, а в неизведанных мирах можно было наткнуться и на ковбоев, и на салуны) и где в начале каждой серии приговаривается «Космос — последний фронтир».
Каждая «смерть» вестерна была, на самом деле, его эволюционным скачком. Те же боевики Клинта Иствуда, который еще с начала 1970-х переносил (сперва вместе с режиссером Доном Сигелом, далее — самостоятельно) сюжеты вестернов в современные американские мегаполисы. Да, «Грязный Гарри» не менее вестерн, чем «Непрощенный».
Одну из интереснейших реинкарнаций жанра провели братья Коэн в фильме «Старикам тут не место». Привычные для вестерна конфликты добра и зла, старого и нового, чужака и местного сплетены с философскими размышлениями об относительности любых норм. Сверхуспешный фильм открыл новые жанровые границы, на которых воздвиг свое поселение (а ныне едва ли не целый штат) Тейлор Шеридан, важнейший автор современного неовестерна. Он написал сценарии к «Сикарио», «Любой ценой», поставил «Ветреную реку» и создал целую франшизу с сериалом «Йеллоустоун», перезагрузившим карьеру, собственно, Кевина Костнера. Секрет успеха «Йеллоустоуна» в том, что этика вестерна сплетена в нем с драматургической механикой мыльной оперы: семья американцев борется за право пользоваться «своей» землей.
Ключевой этический вопрос для практически любого вестерна можно сформулировать и так: «Кто имеет больше прав называть землю своей? Тот, кто обладает ею по праву рода? Или тот, кто готов за нее бороться?» Если такая дилемма кажется вам несколько устаревшей, вчитайтесь в новостную ленту. Для авторов вестернов ответ чаще всего очевиден, но в «Йеллоустоуне» он растянут на несколько сезонов и спин-оффов про былые года одного знатного рода.
Вестерн всегда про этические, политические, моральные и религиозные нормы. Про их установку и проверку на прочность. Про то, из чего состоят наши представления о добре, зле, законе и преступлении. Вестерн вскрывает механику общественных отношений, низводит ее до простейших, ребенку понятных сюжетных схем. Этот жанр всегда старомоден и будто бы элементарно устроен, но при этом сегодня на его каркасе построены такие разные произведения, как «Джанго освобожденный» и «Омерзительная восьмерка» (вестерны, переосмысляющие американскую историю и обостряющие расовые вопросы), сериал «Барри» (неовестерн, в котором пустыня становится местом прояснения всех ключевых вопросов), франшиза Mad Max (вся, абсолютно вся постапокалиптика выросла из вестерна), «Советник» Ридли Скотта (Кормак Маккарти всю жизнь писал именно вестерны) и даже сериал «Во все тяжкие» (место действия — фронтир).
Но раз жанр и без того жив-здоров, зачем Кевину Костнеру возвращать ему музейный вид, рискуя при этом всей карьерой? Ответ прост: Костнер понимает, что первозданный, классический вестерн сегодня смотрится острее, чем когда бы то ни было. Смотря «Горизонты», не верится, что в 2024 году может выйти большой голливудский фильм, начинающийся с жесточайшего массового убийства, совершенного коренными американцами. Угнетатели и угнетенные тут меняются местами, что совершенно противоречит всей нынешней «политике идентичности», благодаря которой стало принято считать, что тот, кто угнетен, всегда и абсолютно прав.
Консервативный ли это манифест? Нисколько. При всей внешней дуболомости, «Горизонты» не кажутся ни плакатным, ни уж тем более партийным кино, а политико-идеологический окрас отливает разными оттенками от сцены к сцене. Та же жесточайшая расправа, учиненная индейцами апачи, осуждается их старейшиной и приводит к расколу в племени. Белые поселенцы то и дело обсуждают, насколько они имеют (и имеют ли вообще) право на эти земли. Много внимания уделяется вопросу эскалации конфликта — можно ли избежать массового кровопролития и придти хоть к какому-нибудь миру? Тут даже есть целая линия, посвященная пристальному мужскому взгляду и его осуждению (за омовением одной героини наблюдают двое мужчин очень опасного вида, что впоследствии запускает конфликт). Правда, тут есть и сцена, где женщина инициирует секс, чтобы мужчина «уснул быстрее», и изъезженные сюжетные тропы вроде «проститутка с добрым сердцем», «вдова, сумевшая полюбить вновь», «грубый, но надежный мужчина». Но и ружьями дамы тут орудуют не хуже мужчин. Полифоническое произведение.
Кроме того, это просто красиво. Костнер, поставивший великолепного «Танцующего с волками», а также не во всем удачного, но и недооцененного «Почтальона», — мастер масштабных кинополотен. Он возвращает вестернам одну из ключевых особенностей — живописность (стоит сказать, что сам этот жанр пришел в кино из американской живописи и литературы). Поначалу съемка на цифру в неоклассическом вестерне кажется странной, но уже первые панорамные кадры дают понять: Костнер и его оператор Джеймс М. Муро (начинавший карьеру с «Открытого простора» — предыдущей режиссерской работы Костнера) выжимают из современной аппаратуры все художественные возможности. И все еще вроде бы не решенная проблема с динамическим диапазоном цифры (грубо говоря, пленочное изображение более контрастное, чем цифровое) работает на главную режиссерскую задачу — показать, что даже в старом добром мире все было неоднозначно. Нет хороших и плохих, есть только одна и другая противоборствующие стороны. И вечные земли, которым нет дела до того, чьей именно кровью ее окропят.
Смотрите фильм «Горизонты: Часть 1» на Кинопоиске в Плюсе.