Помощник Сатаны и гуру TikTok, сменивший секс-шоп на ивент-агентство блогер и молчаливый мальчик-маньяк — каждый раз Владимиру Канухину удается создавать яркие, непохожие друга на друга экранные образы. Вот и сейчас актер вновь перевоплотился — на этот раз в застенчивого биохимика, главного героя сериала «Ректор», вышедшего на Premier. В рубрике «Привет! Меня зовут…», где мы предлагаем молодым кинематографистам ответить на вопросы специальной анкеты, Канухин рассуждает о плюсах и минусах научного прогресса, вспоминает любимые видеоигры и признается в любви группе «Комбинация».
Дата и место рождения: 5 мая 1994 года, Жостово
Рост: 174 см
Цвет глаз: карие
Родился в Московской области, в поселке Жостово. Очень сильное влияние на меня оказал 6-й Московский Георгиевский кадетский корпус, с 5-го по 9-й класс занимался творчеством в военной школе. Благодаря этому опыту понял, что мне необходима дисциплина. Артистические данные родители заметили еще в раннем детстве. Как правило, сидя на горшке, я проговаривал все рекламы вместе с диктором. В 2015 году поступил в Школу-студию МХАТ им. Чехова на курс Дмитрия Владимировича Брусникина. Первый мой кинопроект как раз происходил под руководством моего мастера («Ищейка 3»). Значимые проекты — «Миллионер из Балашихи», «Конец света», «Замерзшие», «Комбинация» (в производстве).
— Что тебя сегодня порадовало?
— То, что я проснулся, а на меня смотрит мой кот, без которого я скучал. Не хотелось вставать с кровати — до того с ним тепло и комфортно. У меня дома четыре кота и две собаки, поэтому утренний ритуал неизменен: посмотреть в глаза, которые тебя любят, уделить всем время — покормить, напоить, погладить, выгулять. Причем у всех животных свой характер, к каждому нужен свой подход. Кого-то погладить по шерстке, а кого-то — против. Уделив время питомцам, могу подумать и о себе — закинуть установку на то, что день пройдет прекрасно.
— Назови три фильма, которые оказали на тебя влияние.
— Первыми на ум приходят «Искусственный разум» Стивена Спилберга и «Жестяной барабан» Фолькера Шлёндорфа — два любимых фильма о детях, которые мечтают повзрослеть. Третьим назову «Летят журавли» Михаила Калатозова — потрясающее кино о войне с визуальными и техническими ноу-хау Сергея Урусевского.
— Первый фильм/мультфильм, который ты посмотрел в кинотеатре.
— Предположу, что это была первая часть «Гарри Поттера». В те же годы выходили «Властелин колец: Братство кольца», «Корпорация монстров» и «Шрэк». Для ребенка это всё неизгладимые впечатления.
— Лучший фильм для первого свидания?
— Вариантов множество! Мне нравится «Жанна Дюбарри», потому что эта картина пропитана любовью, пускай и нездоровой. Сюда же отнес бы «Любовь» Гаспара Ноэ — очень грамотно построенный фильм. Можно обратиться к советской классике! «Любовь и голуби», «Москва слезам не верит» и так далее.
— А худший?
— Не очень люблю бросаться такими ярлыками. Поэтому я бы назвал не фильм, а скорее, целый жанр. Кажется, что фильмы ужасов не всегда хорошо подыгрывают свиданию.
— Любовь — это…
— ...тяга, влечение и заинтересованность. Когда люди просто не могут друг без друга, и словами это не объяснить.
— Какой последний фильм заставил тебя плакать?
— Как раз «Жанна Дюбарри». А еще «Пришелец» Ивана Соснина, который показывали в рамках ММКФ, и «Мальчик и птица» Хаяо Миядзаки.
— Каково сыграть застенчивого ученого после ролей маньяка и приспешника Сатаны?
— Круто! Каждая роль — уникальная возможность не только продемонстрировать свой диапазон, но и научиться чему-то новому. Раньше, например, мои персонажи отнимали жизнь, а теперь герой, которого я играю, ее дарит, изучает и делает лучше. Одна рука лечит, другая калечит. Как актеру мне всегда хочется сделать непохожих героев со своими мыслями, убеждениями, болями. Но одну черту все же старался нащупать и в Азике, и в Мите, и в Лаврике — доброту. Потому что сейчас она почему-то стала немодной, в нее словно перестали верить.
— А у тебя самого с химией как?
— Не очень, но поставить себя на место ученого было здорово! Разумеется, я никогда не проводил экспериментов над грызунами. Для роли пришлось попробовать, и я рыдал. Однажды нужно было взять крыску и как бы вколоть ей препарат. Ученые все делают профессионально, без эмоций. А у меня тряслись руки… Все меня успокаивали, объясняли, что у крыски все хорошо. К слову, после съемок я задумался о том, что столь биполярные профессии, как ученый и актер, имеют точку пересечения. И те и другие взяли на себя волю бога. Способность создавать что-то новое.
— Научный прогресс воодушевляет или пугает?
— Пугает киберреальность, которая создается с немыслимой скоростью. Сейчас все наблюдают за тем, как с помощью нейросетей делают клипы, картины, визуальные эффекты, воскрешают или заменяют актеров. Возникает вопрос: где будет стоп? Иногда хочется слегка замедлить наш бег в будущее. Впрочем, сейчас это делают как раз при помощи ностальгии, возвращая нас к старым временам, авторам и произведениям. На мой взгляд, не самая плохая тенденция. Нельзя построить что-то новое, не разобравшись со старым.
— Если бы у тебя была возможность разработать чудо-лекарство, от чего бы оно было?
— Точно не от страха, потому что он наш лучший помощник. Мое лекарство было бы от одиночества. Хотя не скажу, что одиночество в ста процентах случаев плохо. Иногда оно позволяет разобраться в себе.
— Лаврик и Азик из «Конца света» кажутся противоположностями. На кого из них ты сам больше похож?
— Не могу сказать, что я похож на своих героев, но каждый из них влияет на меня, даже обогащает. До съемок в «Конце света» Володя Канухин не знал, что такое TikTok. Но Азик в нем лучший. До съемок в «Ректоре» Володя Канухин ничего не понимал в биохимии. Но зато Лаврик попал в шорт-лист Нобелевской премии. Благодаря персонажам я узнаю что-то новое, а потом отпускаю их. Как родитель отпускает ребенка.
— Наткнулся в интернете на Telegram-канал «Вова Канухин на каждый день». Как ты относишься к фанатскому творчеству?
— С большой благодарностью! Когда творчество провоцирует творчество, это очень круто. Безумно приятно, что люди искренне хотят тебя отблагодарить за работу. Ведь зритель — моя оценка и конечная точка. Я работаю именно для него.
— А ты сам состоишь в каком-нибудь фандоме?
— Из-за того, что всю юность провел в образовательных учреждениях, такие понятия, как блогеры, фандом, TikTok и прочее, прошли мимо меня. В итоге я стал поклонником не каких-то конкретных вселенных, а скорее, различных видов искусства: театра, живописи, музыки и, конечно, кино. Я большой фанат Адильхана Ержанова, слежу за творчеством Дани Воробьёва, Юры Борисова. Все эти люди для меня — стимул для качественной работы, пример существования и мировоззрения. На них хочется равняться.
— У тебя есть любимый театр?
— Их много! Но особое место в сердце занимает Мариинский. Всякий раз, приезжая в Петербург, я бегу туда. Неважно, на что именно — балет, оперу или что-то еще. Такая же история и с музеями, кстати. Русский музей и Эрмитаж обязательно посещаю.
— А как к видеоиграм относишься?
— Очень трепетно и уважительно. Когда был маленьким, мне подарили Gamecube, на котором я с огромным удовольствием играл. С тех пор стараюсь не отставать от этой культуры.
— Какую последнюю игру ты прошел?
— На днях в шестой раз закончил перепроходить Resident Evil 4 Remake! А ведь впервые играл в четвертую часть еще на том самом Gamecube! К слову, я все «резики» прошел, от первого до восьмого. Про Last of Us, God of War и Fallout вообще молчу.
— А в экранизации какой игры ты бы мечтал сняться?
— Atomic Heart! Очень привлекает советская/постсоветская эстетика. Когда прошел, то был искренне горд от того, что мы можем делать подобные игры, транслировать народный код при помощи интерактивных развлечений. Думаю, у творения Mundfish благодатная почва для фильма или даже сериала.
— По сети гуляет история, что актером ты захотел стать при изучении «Капитанской дочки». У тебя есть любимый писатель?
— Любимый писатель меня быстро нашел. Это Михаил Юрьевич Лермонтов — эталон русского романтизма, человек, который ценил свободу превыше всего. Его произведения пропитаны нежностью, ранимостью, вспыльчивостью, одиночеством. А поэма «Демон» так и вовсе гениальна! Ведь невозможно, чтобы инфернальное существо полюбило… А у Лермонтова это есть. Еще очень уважаю Водолазкина, Сорокина и Замятина.
— Хотел бы сыграть Лермонтова в кино?
— Мечтаю это сделать, потому что чувствую его. Кажется, будто мы с Михаилом Юрьевичем говорим на одном языке. Правда, все вокруг считают, что я больше похож на Гоголя. Особенно часто слышал это во время съемок сериала «Комбинация». У моего персонажа, композитора Виталия Окорокова, есть усы и длинные волосы, поэтому мне в итоге дали погоняло Гоголь.
— Любимая песня группы «Комбинация»?
— Три! Первая — «Бухгалтер», так как напрямую связана с детством. Вторая — «Черная нитка», потому что она очень свежо звучит, с нотками джаза. И третья — «Белый вечер», ее я полюбил благодаря режиссеру Никите Власову. В ней слышатся нежность и печаль. (Пропевает.) «У тебя одни вопросы, у меня один ответ». Ну ведь потрясающе!
— А в целом что слушаешь?
— С детских лет мне нравится, когда в музыке возникают всевозможные фольклорные, народные мотивы. Поэтому в определенные моменты слушаю группу «Мельница». Недавно на съемках мы даже с Никитой Кологривым запевали их песни под гитару. Если говорить о чем-то более современном, то я с огромным удовольствием слушаю Антоху МС. Его треки позволили мне найти общий язык с Даней Воробьёвым три года назад. Ну и конечно, группа СБПЧ. Они мои фавориты. Это не просто музыка, а настоящая поэзия.
— Твое хобби?
— Есть несколько основных направлений. Во-первых, преподаю для людей с ОВЗ. Мне кажется, что если ты можешь помочь людям, чему-то их научить, то делай это. Во-вторых, я и сам учусь — в аспирантуре Московского педагогического университета. Через год буду кандидатом наук. В-третьих, продолжаю играть в театре. И еще стараюсь по возможности путешествовать, быть поближе к природе. Мне это необходимо. Я родился в поселке Жостово, для меня лес — это родное. С малых лет знал, где собирать грибы, где искать ягоды.
— Твое тотемное животное?
— Собака. Я родился в 1994-м, как раз в год Собаки. И прямо чувствую в себе это животное.
— Какой самый ценный урок ты получил от своего мастера/наставника/учителя?
— Можно быть каким угодно артистом: гениальным, бездарным, музыкальным, пластичным. Это все второстепенное. Важно быть хорошим человеком. Также Брусникин говорил нам, что свобода, которую ты себе позволяешь, должна быть контролируема. А еще всегда напоминал, что театр и кино — дело коллективное. Не ты такой талантливый, а сто человек справа и слева делают тебя таким талантливым. Очень простое, но важное правило.
— С каким режиссером хотел бы поработать в будущем?
— С Иваном Сосниным, Авдотьей Смирновой, Валерией Гай Германикой, Фёдором Бондарчуком. Еще раз с удовольствием бы снялся у Адильхана Ержанова.
— Что бы ты сказал себе пятилетнему?
— Сохрани себя. Всю свою наивность и нелепость.
— Что бы пожелал себе через 20 лет?
— Сколотить банду близких по духу людей, учеников-единомышленников, которые не только продолжали бы свой путь, но и несли почерк мастера.
Автор: Никита Демченко
Фото: Маша Добрыгина для Кинопоиска
