В российский прокат выходит костюмный ретропсихотриллер Бенуа Деломма, ремейк изысканного бельгийского фильма Оливье Массе-Депасса (его, кстати, тоже можно посмотреть на Кинопоиске в Плюсе) про двух закадычных врагов — домохозяек, живущих в соседних особняках. Когда одна теряет сына, жизнь в цветущем пригороде превращается в хичкоковский кошмар. О том, как в Америке пересказали синефильский эксперимент бельгийцев, рассказывает Павел Пугачёв.
Павел Пугачёв
Кинокритик, редактор сайта журнала «Сеанс»
Типовая американская субурбия начала 1960-х. В свеженьких двухэтажных домах живут по соседству две благополучные семьи. Мужья, жены и сыновья тут дружат, вместе справляют праздники и, кажется, души друг в друге не чают. Идиллия ломается после трагедии: восьмилетний сын Селин (Хэтэуэй), пытаясь поправить скворечник, разбивается насмерть. За мгновения до гибели его попыталась спасти Элис (Честейн), пока Селин занималась уборкой в доме. Не уберегли.
Месяц спустя бывшие лучшие подруги пытаются собрать разбившуюся вдребезги дружбу. Но каждая встреча оборачивается новыми конфликтами. То задушевный разговор обернется расковыриванием незажитых душевных ран. То сын Элис съест в доме Селин печенье с арахисом и заработает анафилактический шок. То свекровь Элис упадет замертво после недружелюбного смол-тока с Селин. Но больше всего Элис пугает и злит то, что ее сын все сильнее сближается со все меньше вызывающей доверие соседкой.
Строить противоречащие друг другу предположения приходится и зрителю. И Элис, и Селин, и их немногословные мужья внушают самые разные подозрения. Есть ли прямые причинно-следственные связи между трагическими и драматическими событиями? Кто на самом деле сходит и кто кого сводит с ума? У кого паранойя? И, наконец, почему бы двум ментально нестабильным соседкам просто не выпить чаю на крыльце?
«Материнский инстинкт» — американский ремейк одноименного бельгийского триллера 2018 года, ставить который собирался режиссер оригинала Оливье Массе-Депасс, но после ухода из проекта по семейным обстоятельствам его место занял 62-летний дебютант Бенуа Деломм — прекрасный оператор, работавший с Джоном Хиллкоутом («Самый пьяный округ в мире»), Чан Ань Хунгом («Аромат зеленой папайи») и Джулианом Шнабелем («Ван Гог. На пороге вечности»). Именно в визуальной плоскости — а Деломм выступил тут и оператором-постановщиком — кроются принципиальные различия оригинала и ремейка.
Режиссер бельгийского «Материнского инстинкта» взял сюжет романа «За ненавистью» Барбары Адель и перенес действие из современности в 1960-е: так и разбитая в прах семейная идиллия выглядит более устрашающе, и есть возможность поиграть с жанровыми кодами другой эпохи (подробнее об интересе современных режиссеров к 1960-м можно почитать в прекрасной статье киноведа Дмитрия Комма). Тот «Материнский инстинкт» смешивал в одном миксере Хичкока (саспенс, построенный на перманентном чувстве вины) и европейское кино 1960-х (подвижная камера, немонтажная съемка, некоммуникабельность, тлеющие внутренние конфликты). Американская же версия — типовое ревизионистское ретро, по многочисленным представителям которого (от «Кэрол» до «Почему женщины убивают») складывается впечатление, что на рубеже 1950–60-х в природе вовсе не было женщин без психотравм. Кинокритик Variety Гай Лодж справедливо замечает, что это «как если бы эпизод „Отчаянных домохозяек“ поставил Тодд Хейнс», разве что без виртуозности и глубины последнего. «Материнский инстинкт» сделан по-сериальному просто: с преимущественно статичными мизансценами, классическим монтажом и скромными изобразительными штрихами вроде нюансированного освещения в драматичные моменты, бросанием из жара в холод через смену температуры света.
Но эта простота как раз и подкупает. Деломм работает неброско, но уверенно. Тут нет излишней экзальтированности формы, а есть рабочая, построенная по принципу «примирение оборачивается новым конфликтом» драматургия и отличные актерские работы. Джессика Честейн и Энн Хэтэуэй на протяжении всего фильма остаются в равной мере и антагонистками, и протагонистками в этой истории. Даже в пределах одной сцены каждая из них может вызывать и сочувствие, и презрение. И актерски, и драматургически они зеркалят друг друга. История эта не про пресловутый материнский инстинкт, а про то, как одни и те же обстоятельства для разных людей могут стать и подарками судьбы, и тяжким бременем. Одна всегда хотела детей и «традиционного» семейного счастья, а другая тяготится материнством и мечтает поскорее вернуться к работе. И виноваты во всем этом не только патриархальные установки (мужья героинь, надо сказать, выписаны совсем не демоническими) и особенности капиталистического уклада середины XX века, но и извилистые внутренние миры героинь. У каждой мамы есть секрет.
При этом во многом благодаря легкости режиссерской руки кино ни на минуту не кажется тяжеловесным. Это легкий (в нулевые добавили бы «психологический») триллер на вечер, интрига и нерв которого в том, кто из героинь быстрее и ярче слетит с катушек. Местами это непреднамеренно смешно, особенно в финальной трети, когда все сюжетные повороты уже пройдены и держать серьезное лицо становится сложно даже обладательницам «Оскара», но уж точно не скучно и не тягостно. И, как и многие произведения мировой культуры — от «Окна во двор» до конспирологических детективов, — фильм лишний раз напоминает, что паранойя может быть как признаком психического расстройства, так и ума.
