5 марта в Букмейте эксклюзивно выходит роман Яны Вагнер «Тоннель». Новую книгу фанаты «Вонгозера» (по которому снят сериал «Эпидемия») и «Кто не спрятался» ждали уже пять лет. Бумажная версия выйдет в издательстве «Редакция Елены Шубиной». «Тоннель» — это герметичный триллер про людей, оказавшихся запертыми глубоко под Москвой-рекой. Права на экранизацию были проданы еще задолго до публикации романа. А пока что предлагаем почитать фрагмент из книги. Все действие происходит в течение суток, поэтому счет идет на минуты.
Понедельник, 7 июля, 00:42
Человечек с кошачьей переноской не соврал, и в начале тоннеля не обнаружилось ни дыма, ни огня, ни воды, ни даже полицейского кордона. Там, где раньше был выезд в город, сомкнулись теперь грубые бетонные ворота с гигантскими цифрами 0-61, нанесенными масляной краской на створках. На электронных табло контроля скорости, подвешенных у свода, мигали красные надписи «стоп», а поперек рядов, метрах в десяти перед бетонным барьером опустилась массивная металлическая решетка. Вероятно, решетка эта падала быстро, потому что закрылась не до конца — под ней застрял оранжевый «Фольксваген Гольф». Тяжелая сварная рама перерубила маленькую машину почти пополам, смяла крышу и выдавила стекла. Из-под вывернутых колес натекла черная масляная лужа.
Кабриолет подошел к «Фольксвагену» и попробовал приподнять искореженную багажную дверцу, но кузов перекосило, и она не двигалась. Внутри лежали пара спортивных сумок, желтый пластиковый чемодан и теннисная ракетка. Он вытащил чемодан, отставил в сторону, забрался в багажник и заглянул в салон. И сразу же полез обратно. Похоже было, что его сейчас вырвет.
— Не понимаю, — сказал старлей. — Откуда здесь гермодвери? Это же не метро.
— Что такое гермодвери? — спросила женщина-Мерседес.
Старлей удивился.
— Вы что, книжек не читаете? — спросил он. — Ну, гермодвери. Чтоб не пропускать воду, газы и радиоактивную пыль. Да вся фантастика сейчас про это. Метро — идеальное убежище на случай катастроф, там можно даже ядерную войну переждать.
— У меня нет времени на беллетристику, — сухо сказала женщина-Мерседес. — К тому же, идея довольно идиотская, воздух в метро попадает не через двери. Или эти штуки по-вашему тоже отсекают радиоактивную пыль?
И ткнула пальцем вверх. Старлей задрал голову и заглянул в жерло огромной подвешенной к потолку воздушной пушки, похожей на самолетную турбину. Внутри вращались тяжелые лопасти, подавая воздух с поверхности. Он отвернулся и почувствовал, что краснеет. Этим вопросом он действительно никогда не задавался.
В эту же самую минуту бегущим далеко впереди стало легче — последняя треть тоннеля оказалась пуста, плотные ряды автомобилей наконец закончились, толпа рассыпалась и сразу начала замедляться, словно причиной паники были именно тесно стоящие машины.
Как будто теперь, когда впереди развернулись три широких полосы чистого сухого асфальта, кричать и толкаться стало неловко. Свободные полкилометра, оставшиеся до въезда, вместили пять с лишним сотен людей легко, всех разом и очень вовремя, потому что когда первым рядам двигаться стало некуда, задние уже не напирали, и давки не случилось. Но бежать — и это увидели все одновременно, — действительно было некуда.
Длинная трехкилометровая труба оказалась запечатана с обеих сторон, и высоченную арку так же, как на выезде, перекрывали теперь массивные ворота из грубого ноздреватого бетона, только цифры были другие: 0-60, и такая же торчала перед ними тяжелая стальная решетка. Прутья были толстые, как канаты.
— Черт знает, что такое, — сказал кто-то.
— Ну, хоть не пожар, — отозвался другой голос. — Хотя что-то мне подсказывает, на работу мы точно опоздаем.
Как ни странно, послышалось даже несколько смешков. И вообще, подумал Митя, лица вокруг были скорее озадаченные и смущенные, как будто не эти люди бежали только что, сбивая друг друга с ног, как бессмысленное перепуганное стадо. Как будто об этой унизительной вспышке страха срочно нужно было забыть. По крайней мере, его причина наконец материализовалась, обрела конкретную форму. Ну, ворота. Да, неясно, кто их закрыл и зачем, и надолго ли, но никакой немедленной опасностью эти бетонные створки точно не угрожали. Огонь, вода или какой-нибудь обвал с камнями были бы гораздо хуже, стихия всегда пугает сильнее, потому что с ней нельзя договориться. А вот двери со скучными цифрами точно были кем-то задуманы, приготовлены заранее, и за этим определенно стояла чья-то воля, которую можно было разгадать, понять логику. И все-таки, откуда они взялись, эти ворота? И когда откроются? Ася и Саша молча стояли рядом, руки у обеих были очень горячие.
— Так, а ну-ка, — хмуро сказали сзади. — Дайте пройти.
Толпа послушно зашевелилась, расступаясь. Митя оглянулся и узнал мордатого капитана, который часом раньше с таким же недовольным видом процедил сквозь зубы «мы не ДПС», а потом отправил молоденького старлея к началу тоннеля проверять, в чем причина пробки. Все взгляды теперь были прикованы к капитану, и каждый шаг возвращал ему прежнюю важность. Казалось, он даже становится выше ростом.
К огромной стальной решетке он подошел уже не спеша, задрал голову и неодобрительно оглядел ее сверху вниз. Затем взялся за толстые прутья и подергал — раз, второй, и наконец ударил решетку ногой.
— Откройте, милиция, — сказали в толпе.
В задних рядах захихикали.
Понедельник, 7 июля, 00:49
— Наверно, они рванули в последний момент, — сказал Кабриолет. — Стояли как все, на красный, а потом ворота начали закрываться, и они решили, что успеют проскочить, и рванули. И тут на них упала эта штука.
Он стоял теперь метрах в десяти и нервно щелкал ручкой спасенного чемодана. Лицо у него было бледное, но голос звучал немного бодрее.
Старлей присел на корточки рядом с решеткой и уперся плечом, потянул вверх. Тяжелая рама даже не дрогнула.
— Вы ведь не рассчитываете, что сможете ее поднять? — язвительно спросила женщина-Мерседес. — В одиночку, голыми руками?
Кабриолет перестал мучить чемодан, подошел и схватился рядом. Видно было, что чертова баба тоже до смерти ему надоела. С полминуты они толкали и дергали вдвоем, потом Кабриолет выпрямился и отряхнул ладони.
— Не, без толку, — сказал он. — Нет, нормально вообще — людей решеткой...
И не договорил, потому что в кабине «Фольксвагена» что-то шевельнулось, кто-то заворочался там и застонал, и оба они, старлей и Кабриолет, тут же отступили на шаг, испытывая одинаковый ужас, как будто именно их бесполезная возня с решеткой и причинила страдание невидимому человеку внутри, и если больше не трогать ее, не раскачивать корпус изуродованной машины, это страдание прекратится.
Не надо, подумал старлей, не хочу смотреть.
Но искореженная водительская дверь уже захрустела, открываясь, посыпались осколки стекла, и на асфальт вывалился человек. Неловко упал набок, болезненно охнул, замер на мгновение и почти сразу зашевелился снова, и наконец с трудом сел. Он оказался совсем молодой, от силы лет двадцати, почти мальчик. Из носа у него шла кровь, лицо было разбито — скорее всего, подушкой безопасности, которая обмякла внутри Фольксвагена, как лопнувший белый шар. Левая рука его явно была сломана и висела под каким-то ужасным углом, и перелом выглядел плохо. Старлею показалось даже, что торчит кость.
— Помогите мне, пожалуйста, — сказал мальчик. — Очень больно.
Но добраться до него было нельзя. Никак, совсем, потому что неподъемная железяка перерубила Фольксваген почти пополам и заперла молоденького водителя в тесном пространстве между ней и бетонными воротами так же надежно, как клетка в зоопарке.
— Монтировка нужна, — бессильно сказал старлей, — есть же наверно в машине у кого-нибудь, пошли поищем.
Женщина-Мерседес фыркнула.
— Не говорите ерунды, — сказала она. — Эта решетка весит несколько тонн. Посмотрите, что она сделала с машиной.
Мальчик-Фольксваген испуганно оглянулся и впервые увидел то, что осталось от его веселенького оранжевого автомобиля.
— Вы... можете проверить, как они там? — попросил он.
— Не надо, — сразу сказал Кабриолет, — не смотрите.
Не могу, подумал старлей с тоской. Не мое это, надо было в инкассацию устроиться, как Леха, или в банк. Сидел бы сейчас в кожаном кресле, пропуска проверял. Он опустил голову, покрепче обхватил сварную раму и дернул еще раз.
— Да отпустите вы ее, идиот, — сказала женщина-Мерседес у него за спиной. — Вставайте, нам пора возвращаться.
— Вы что? — тревожно спросил мальчик и попытался подняться на ноги. — Вы куда?
Он встал, шатаясь, и заглянул в салон своей раздавленной машины, туда, где было раньше заднее сиденье. В горле у него булькнуло, он заплакал.
Женщина-Мерседес оглядела рассыпанный по асфальту мусор, подобрала выкатившуюся из чьей-то сумки банку «Колы», открыла и просунула между прутьев. Мальчик-Фольксваген жадно схватил ее здоровой рукой, поднял к разбитым губам и начал пить, захлебываясь и всхлипывая. Газировка стекала у него по подбородку пенными розоватыми струйками.
— А с ним как? — спросил старлей. — Тут что ли оставим?
Мальчик вздрогнул, подавился и заморгал. Глаза у него были круглые, ресницы слиплись от слез.
— Снимите рубашку, — сказала ему женщина-Мерседес, — и обмотайте руку как можно плотнее.
— Нет, — ответил он тут же, старательно не глядя вниз на свой жуткий раздробленный локоть. — Нет, я не могу, я скорую подожду.
— Слушай, — начал Кабриолет, — мы сейчас сходим и приведем кого-нибудь...
— Нет, давайте подождем! — крикнул мальчик, уронил недопитую банку себе под ноги, зажмурился и даже сжал уцелевший правый кулак, как ребенок в магазине игрушек. — Просто подождем, ну пожалуйста, они сейчас приедут!
— Так, всё, пошли, — сказала женщина-Мерседес и посмотрела на часы.
— Может, я с ним посижу? — предложил старлей безрадостно. — А вы доктора приведете.
— Ну уж нет, это ваша работа, старший лейтенант, — сказала она ядовито. — Так что отправляйтесь и ищите ему врача сами. У меня нет на это времени.
Она повернулась и зашагала прочь, стуча своими сердитыми каблуками, и старлей с Кабриолетом поспешили за ней с одинаковым облегчением, как будто остаться в пустом и гулком куске тоннеля рядом с машиной, полной мертвых тинейджеров, без горластой неприятной бабы в самом деле было страшно.
Сзади выл и бился в своей клетке мальчик-Фольксваген, который разглядел наконец ряды брошенных автомобилей, включенные фары и разбросанные вещи.
— Подождите! — кричал он им вслед. — Куда все делись? Вы вернетесь? Ну пожалуйста, не бросайте меня! Я не могу тут один!
