Фильм Михаила Локшина и Романа Кантора «Мастер и Маргарита» с Евгением Цыгановым, Юлией Снигирь и Аугустом Дилем в главных ролях только что вышел в российский прокат и уже вызвал бурные обсуждения. А мы попытались разобраться, в чем секрет феноменального романа Булгакова, который десятилетиями самые разные люди называют своей любимой книгой.
Галина Юзефович
Литературный критик
Я бы назвала всенародную любовь к «Мастеру и Маргарите» наследственной. Это, безусловно, великий роман, но одного этого недостаточно, чтобы стать объектом такого сильного и долгого культа. Начиная с первой публикации в 1966 году, «Мастер и Маргарита» для миллионов людей удивительным образом становятся своего рода потаенным сокровищем, чудом, которое несешь в себе и очень хочешь, как огонек, передать близким. В нашей семье меня «Мастером и Маргаритой» инфицировал отец, а я, в свою очередь, поочередно прочла книгу вслух обоим детям и передала это специфическое ощущение персонального чуда им. Таких семей, как наша, очень, очень много, и даже те люди, которым роман Булгакова по наследству, что называется, не достался, подтягиваются к нашим огонькам. Иными словами, мне кажется, что, несмотря на без малого век, прошедший с момента написания «МиМ», и на колоссальную ее популярность, эта книга до сих пор сохраняет специфическую ауру феномена одновременно и глобального, и очень персонального, почти интимного.
Сергей Беляков
Историк и писатель
«Красота — загадка», — говорит князь Мышкин в романе Достоевского. Фантастический успех «Мастера и Маргариты» — такая же загадка. Можно придумать множество рациональных объяснений этого успеха, но они все будут притянуты за уши.
Вспомним, что люди читали, когда роман «Мастер и Маргарита» напечатали в журнале «Москва» (1966–1967), а затем выпустили и отдельной книгой (1973). Тогда больше всего любили романы Ильфа и Петрова «12 стульев» и «Золотой теленок». Несколько поколений разговаривали фразами Остапа Бендера. Роман Булгакова сложнее, там, помимо сатиры, веселых приключений чертей в сталинской Москве, есть и мистика, и бессмертная евангельская история, и любовь. Сочетание несочетаемого, но гений Булгакова их соединил, будто создал необычный сплав, который после него никто не может повторить. Со временем Булгаков обошел Ильфа и Петрова. И теперь «Рукописи не горят» я слышу куда чаще, чем «Может, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?».
Олег Лекманов
Литературовед
Увы, мы часто предаем те книги, которые нас в юности сформировали: «Три товарища» Ремарка, «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, повести братьев Стругацких. В этот список, безусловно, входят и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Сколько скептических реплик мне довелось услышать об этом великом романе!
Между тем в «Мастере» есть всё для того, чтобы увлечь самых разных читателей — и снобов-интеллектуалов, и школьников старших классов, и утонченных филологов, и потребителей развлекательной литературы.
Есть романтическая любовь, которая поразила заглавных героев, «как молния, как финский нож». Есть фантастика и мистика. Есть выразительные сцены, погружающие читателя в ершалаимскую древность. А главное, это очень смешная книга, одна из самых остроумных в не слишком располагающем к веселью ХХ веке. Фразочки именно из сатирических и юмористических сцен «Мастера и Маргариты» пошли в народ, превратились в мемы, то есть оторвались от романа и зажили самостоятельной жизнью — верный признак великого произведения. «Таперича, когда этого надоедалу сплавили, откроем дамский магазин», «Сижу, никого не трогаю, починяю примус», «Маэстро, урежьте марш!» — эти и другие реплики из романа сотни людей повторяют в подходящих для этого ситуациях. Впрочем, в афоризмы превратились и микрофрагменты из других частей «Мастера и Маргариты»: «Правду говорить легко и приятно», «Рукописи не горят» и многие другие.
Юрий Сапрыкин
Писатель, публицист
Я могу предположить — а где-то даже вспомнить, — почему роман так полюбили в позднесоветское время. Что в нем есть? Сатира на советские нравы, причем такая, которая позволяет читателю смотреть немного свысока на нелепых чиновников и обывателей: «квартирный вопрос их испортил». Обаятельная колоритная мистика, с рыжеволосыми вампирессами и говорящими котами. Аудиторию эпохи застоя вообще манили странные миры: экстрасенсы, инопланетяне и прочая филиппинская хирургия — эстрадные сеансы черной магии в исполнении свиты Воланда прекрасно вписались в этот ряд. Чуть позже на этой страсти сыграет Владимир Орлов в романе «Альтист Данилов» — тоже с огромным читательским успехом. Линия Иешуа — в стране победившего атеизма разговор о евангельских истинах воспринимался как подключение к некоей полузапретной, но экзистенциально важной мудрости. Тем более у Булгакова этот разговор идет в регистре, близком критически мыслящей интеллигенции, — не «как у попов», а «как было на самом деле».
Над всем этим витал ореол запрещенки, чудом просочившейся в легальное поле, а моральный кодекс романа — «никогда и ничего не просите, в особенности у тех, кто сильнее вас» — идеально ложился на переживания читателя, хотя бы отчасти ощущавшего себя во внутренней эмиграции.
Почему этот роман популярен сегодня, сказать сложнее. На поверхности лежит предположение, что вот, вновь становятся мейнстримом советские нравы (в особенности писательские), но нет, «Мастер и Маргарита» стабильно остаются на пике как минимум молодежно-юношеского читательского интереса независимо от требований момента. Сойдемся на том, что это прекрасно написанная, остроумная, многослойная книга. Как в «Войне и мире», где можно на выбор пропускать страницы про войну или про любовь, здесь практически каждый может за что-то зацепиться или проскочить мимо того, что не зацепило. Комические управдомы, демоническая дьявольская свита, великая любовь, уводящая в вечность, говорящий кот. Или же ощущение, что нашу жилищно-коммунальную и литературно-критическую действительность пронизывает реальность более высокого порядка — более странная, удивительная и в конечном счете более подлинная.
Михаил Эдельштейн
Литературный критик, литературовед
У «Мастера и Маргариты» множество достоинств. В романе органически сочетаются трагически серьезное и гомерически смешное — то, что Михаил Бахтин называл «карнавальным началом». Книга очень «меметична», в ней много афоризмов, ее легко разобрать на цитаты, а это важнейшее условие для превращения текста в культовый. Герои обаятельные и легко запоминаются. Особенно это касается Бегемота, а котиков, как известно, все любят. Еще один важный момент: при всех головокружительных, фантастических похождениях персонажей этот роман написан психически здоровым человеком, что в литературе встречается не так часто, а в русской и подавно. Булгаков вообще был очень нормальным, апостолом здравого смысла. Ну, и любовь, любовь… Всякий Мастер мечтает о своей Маргарите, а всякая Маргарита — о своем Мастере. Но, самое главное, наверное, эта книга удовлетворяет запросу на то, что принято называть малоприличным словом «духовность», причем делает это без занудства и назидательности. В меру мистики, немножко Бога, гораздо больше дьявола — неотразимое сочетание. В конце 1960-х это не могло не сразить советского человека, который ничего подобного просто не пробовал. Да и не только советского: «Мастер и Маргарита» в течение нескольких десятилетий остаются одним из самых популярных русских романов в мире.
Алексей Варламов
Писатель, автор биографии «Михаил Булгаков»
«Мастер и Маргарита» — это абсолютная литературная аномалия. Написанный в советской Москве в 30-е годы ХХ века человеком, который меньше всего мечтал о посмертной славе, но жаждал успеха здесь и сейчас, этот роман изначально вышел из-под воли своего автора и был изгнан в литературную вечность, отправлен прямиком в веселое и шумное бессмертие.
«О чем роман?» — «О Понтии Пилате». — «О чем, о чем? О ком? Вот теперь? И вы не могли найти другой темы?» А в самом деле, неужели не мог? И вообще, для кого он это все писал? Для Сталина? (В дневнике Елены Сергеевны, жены Булгакова, есть запись о том, что Миша думает отправить роман «наверх».) Для критиков, что его ненавидели? Для Катаева, который, по преданию, прочел рукопись и сказал: «Уберите древние главы, и мы беремся напечатать»? «Мака, этот роман — твое личное дело», — сухо сказала Булгакову сестра его жены, Ольга Сергеевна Бокшанская, которой он доверил перепечатать рукопись на машинке. Тогда для кого? Бог весть, но совершенно точно не для благодарных потомков, у каждого из которых сегодня «свой Булгаков». Когда ему говорили: «Не беспокойтесь, после вашей смерти все будет напечатано», он приходил в ярость.
Этот текст кажется таким заманчивым, таким обольстительным, так легко затягивает в свое пространство и заставляет нас блуждать вместе с его инфернальными, романтическими, прекрасными, трогательными, обаятельными и ничтожными героями по Москве и Ершалаиму, словно мы попадаем в игру, в виртуальную реальность. Мы буквально купаемся в этом чудесном, скандальном, невероятно живом пространстве, восхищаемся чеканностью фраз («В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой…») и заучиваем их наизусть, разносим текст по цитатам.
Роман при всей его кажущейся легкости и магии замешан на отчаянии, горе, и именно этот контраст заряжает его невероятной энергией. Известная фраза Гоголя про видимый миру смех и невидимые миру слезы как нельзя лучше подходит и к «Мастеру и Маргарите», и ко всей булгаковской судьбе.
Любопытно, что, когда некоторое время тому назад ведущих российских писателей попросили назвать самую переоцененную книгу ХХ века, очень многие назвали именно «Мастера и Маргариту». Может быть. Но попробуйте так написать, чтобы вас хотели снимать, ставить, играть, переводить по всему миру в течение многих десятилетий.
«„Невидима! Невидима!“ — еще громче крикнула она и между ветвями клена, хлестнувшими ее по лицу, перелетев ворота, вылетела в переулок. И вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс. Невидима и свободна! Невидима и свободна!»
Как это можно не полюбить?
Автор: Кристина Ятковская
