Реконструируем историю культовой комедии Гайдая по найденным на «Мосфильме» архивным материалам и предметам реквизита
Сценарий: Сказка о крепком рубле
В начале было слово — «контрабандист». Так назывался сценарий, написанный в 1967-м Яковом Костюковским и Морисом Слободским (они уже работали с Леонидом Гайдаем над фильмами о похождениях Шурика). Поводом для сценария стала не то серия статей в «Правде», не то текст в журнале «За рубежом» — на этот счет есть разные мнения. В любом случае сценаристов привлекла вычитанная в прессе идея перевозки драгоценностей в гипсе. Они придумали историю о наивном обывателе, который вдруг оказался в центре большой криминальной схемы, сам об этом не подозревая. В этот раз сюжет был не про молодого студента Шурика, а про женатого мужчину средних лет и безо всякой авантюрной жилки. Зато уязвимого для алкоголя. Сценарий сразу писался под Юрия Никулина — у него была главная роль.
«В последние годы советский рубль сильно окреп, завоевал солидные позиции на международной валютной арене. Мы все, естественно, гордимся этим. Но, с другой стороны, это обстоятельство вызвало нездоровый интерес к нашей стране профессиональных контрабандистов. Пользуясь развитием наших международных связей и туризма, контрабандисты стараются забросить в СССР золото и бриллианты, сбыть их и вывезти за границу советские деньги. О таких фактах все чаще и чаще пишет наша печать. Конечно, в большинстве случаев контрабандисты терпят у нас крах. Во-первых, благодаря бдительности соответствующих советских органов. Во-вторых, потому что деятельность контрабандистов и их клиентов не находит в нашем обществе социальной опоры, так как подавляющее большинство советских людей охотно оказывает помощь государству в борьбе с контрабандой». Так начиналась сценарная заявка «Контрабандиста».
В отзыве редактора на сценарную заявку фильма отмечено, что, «как всегда у этих авторов и этого режиссера, за эксцентриадой, за комическими эффектами, за парадоксальным сюжетом и причудливыми характерами — глубокие и верные мысли, чистые и добрые чувства. О скромном и неказистом человеке, в котором в минуту опасности проявляются лучшие качества, воспитанные нашим социалистическим обществом, расскажет будущий сценарий». Работе над сценарием был дан ход, причем Леонид Гайдай тоже участвовал в этом процессе и даже написал заявление, в котором потребовал считать его «полноправным соавтором».
Постепенно сценарий стал приобретать новые очертания и получил новое название — «Бриллиантовая рука». Хотя в скобках везде для удобства указывалось и старое, более агрессивное, детективное. Из заключения худсовета от 9 октября 1967 года мы узнаем, например, что фамилия Семена Семеныча была изначально не Горбунков, а Павлик, а также то, что контрабандистов-сообщников было не двое, а трое — возможно, по схеме Трус—Балбес—Бывалый, которая использовалась Гайдаем в предыдущих картинах. Клички и амплуа, правда, были другие: Князь, Механик, Малыш. Худсовет предложил сократить количество жуликов, а еще уменьшить роль гражданки Плющ — той, которую в фильме потом сыграет Нонна Мордюкова. Очевидно, сначала ее образ был крупнее, что, по мнению худсовета, придавало персонажу фельетонное звучание.
Из заключения сценарно-редакционной коллегии узнаем, что исходно у Плющ были реплики с «политической оценкой общественных явлений» — их требовалось убрать. При этом ее предположение о том, что Семен Семеныч «тайно посещает синагогу», нареканий у коллегии не вызвало. Сомнительная шутка исчезла на переозвучании, а синагога превратилась в любовницу. Но по губам актрисы легко прочитать, какое слово она произносит.
Также из документа следует, что Шеф изначально фигурировал под именем Маврикий, а эпизод с его чествованием в ресторане сильно покоробил коллегию. В нем имелась сцена неуемного восторга пионеров перед «подвигом» махинатора (напомним, криминальная схема заключалась в том, что контрабандисты выдавали драгоценности за найденный клад, сдавали его государству, получая за это премию). Маврикий также отпускал рискованные шутки типа: «Главное в нашем деле — социалистический реализм». Из описания сцены в ресторане мы узнаем, что доля Шефа за очередную аферу — цена нового (и очень престижного) «Москвича».
Авторы сценария учитывали все придирки цензоров, из текста постепенно исчезали сцены, «повествовавшие о быте и нраве жуликов», «излишние подробности», «второстепенные эпизоды и персонажи». Пожалуй, прочитать эти редакции было бы интересно не только историкам кино.
Кастинг: Вицин против Миронова
3 января 1968 года картина наконец была запущена, начались актерские пробы. Роль Графа (Козодоева) вполне мог получить Георгий Вицин — его Гайдай уже много снимал прежде, он был известен. А вот Андрей Миронов звездой совсем не был, отношение к нему было настороженным.
Механиком (Леликом) мог стать Михаил Пуговкин, причем, когда утвердили Папанова, Пуговкин пробовался и на роль Графа. Роль мальчика с пляжа сыграл сын Никулина, Максим. Он получил роль случайно: когда снимались сцены в Адлере, Никулин приехал туда вместе со своей семьей на машине. Тогда Гайдай и решил дать парнишке роль.
С актрисами история особая. К их кастингу Гайдай подходил в стиле продюсеров золотого века Голливуда. Если актриса была симпатичная и молодая, он требовал, чтобы она пробовалась в купальнике, причем потом в фильме часто предоставлял и зрителю возможность полюбоваться ее фигурой в самых выгодных ракурсах. На пробах для «Бриллиантовой руки» в купальнике позирует Светлана Светличная — ее утвердили не сразу (говорили, что ее пробы слишком вызывающие), но Гайдай настаивал и добился того, чтобы в фильме была сцена стриптиза в исполнении Светличной, одна из самых смелых в советском массовом кино. Песню «Помоги мне» для фильма исполнила Аида Ведищева. Она же пела за Варлей в «Кавказской пленнице», а еще все советские дети знали ее по музыкальным номерам из мультфильмов — колыбельной из сказки про Умку и песне «Синяя вода» из «Катерка» (того, где еще был хит «Чунга-чанга»).
Дальше была вот такая бумага с просьбой утвердить актеров — здесь указаны театры, в которых они служат. У Никулина написано просто: «Цирк». 22 марта актеры были утверждены. А 25 апреля был первый съемочный день.
Съемки: Драгоценный реквизит и альтернативный финал
Множество подробностей о самих съемках фильма с неизбежными анекдотами-байками вы можете прочесть на его странице, а мы ограничимся некоторыми вещдоками, которые нашли на «Мосфильме». Например, вот эта шикарная «двойка» — та самая, в которой Миронов слоняется по турецкому курорту (на самом деле все снято в Баку). Сорок лет она лежала среди другой безымянной одежды, которая после съемок поступает в фонды «Мосфильма», чтобы потом этими костюмами можно было пользоваться на других фильмах. До недавнего времени никто не вел учета появления мосфильмовских одеяний на экране. Всего несколько лет назад благодаря энтузиазму отдельных работников многие предметы гардероба удалось идентифицировать. И этот тоже.
На подкладке написана фамилия актера, хотя надпись вряд ли сделана во время съемок. Костюм шили на заказ, он очень качественный. Возможно, он появлялся потом и в других картинах — сегодня это трудно установить точно. Водолазка и платок не аутентичные.
А вот костюм Лелика — настоящий только он. А берет, значок, тенниска — это все не оригинальное. Зато здесь есть кусочек ткани с фамилией Папанова, и вот он, похоже, прямо оттуда, из 1960-х. Простецкий стиль Лелика резко диссонирует с нарядами денди Козодоева — первый одет как таксист (кстати, после выхода фильма к таксистам стали массово обращаться «шеф»), второй — как пассажир, готовый платить «два счетчика».
Вот конь, с которого начинается большой шоппинг Семена Горбункова. С крыльями. Он появлялся в фильмах «Служебный роман» и «Гараж», а сегодня хранится в тайных запасах «Мосфильма», куда пускают только по личному разрешению руководства студии. Конь сделан из драгоценного сплава, это настоящий антиквариат. При этом сцены с конем в сценарии не было, Горбунков сразу начинал интересоваться перламутровыми пуговицами на халате. Кому попался на глаза этот конь и почему Гайдай решил придумать шутку с «таким же, но без крыльев», установить сложно. Кстати, в жизни Гайдай был довольно замкнутым, мрачным и немногословным человеком, почти никогда не улыбался. С войны у него осталась незаживающая рана — осколок, застрявший у основания большого пальца ноги. Рана время от времени начинала гноиться и сильно болеть.
У этой «Волги», она же ГАЗ-21 1964 года выпуска, есть биография. Когда автомобиль появился на студии, неизвестно. Но его послужной список просто огромный: «Бриллиантовая рука», «Берегись автомобиля», «Три тополя на Плющихе», «Яды, или Всемирная история отравлений», сериал «Оттепель», «Лев Яшин. Вратарь моей мечты», «Людмила Гурченко», «Конец прекрасной эпохи». Автомобиль много раз перекрашивали, добавляли на капот логотип в виде оленя, потом убирали его. В 2017 году автомобиль прошел реставрацию, сейчас он выглядит как коллекционная тачка для богатого хипстера. Он на ходу, хотя заправлять его приходится 92-м бензином — 80-й трудно достать. Очень удобные кресла с дерматином, легкий, приятный руль, ручка переключения передач расположена на руле. 70 лошадиных сил — двигатель стоит родной. Только радио не работает. А вообще в «Волге» стояли ламповые приемник и усилитель, которые работали на длинных и средних волнах. Восстанавливать радио для съемок не было смысла, а то и так процесс реставрации авто занимает больше года. Сегодня автомобиль можно увидеть в музее «Мосфильма».
Мы нашли еще три забавных документа. Первые два — это просьбы перенести съемки: то Никулин уезжает с цирком на гастроли, то Миронов в Японию отправляется. Из-за этого срывались сроки сдачи картины, были огромные проблемы — у всех, кроме актеров, которые спокойно разъезжали по заграницам. А вот в третьем документе создателей фильма просят ознакомиться с письмом ленинградских кинозрителей. Стоит резолюция «Ознакомлены».
Раскадровка этой сцены, сделанная оператором Игорем Черных, — отдельный маленький подарок читателям КиноПоиска. Ее нет даже на «Мосфильме», это из личного архива Черных. Все рисунки сделаны им и карточками приложены к режиссерскому сценарию. Сцена угадывается легко, но портретного сходства здесь не очень много.
Наконец, финал фильма. Это очередная импровизация Гайдая — в сценарии не было никакого катера, с которого поднимают загипсованного Горбункова и сажают потом в роскошный кабриолет. Изначально же предполагалось, что семья Горбунковых выйдет из своего подъезда вся в заграничных шмотках, а у самого Горбункова в гипсе сразу две руки. А жена смущенно говорит ему, что у них, кажется, будет ребенок. Какое счастье, что Гайдай не стал это снимать!
Кинопоиск благодарит «Мосфильм» и Игоря Черных за предоставленные документы и реквизит. Впервые этот текст был опубликован в 2018 году. Мы перевыпустили его к 100-летию студии «Мосфильм».
Автор: Сергей Сычев
Фото: Элен Нелидова для Кинопоиска
