27 декабря умер Юрий Арабов. Сценарист, прозаик и поэт, написавший сценарии почти к четырем десяткам фильмов и воспитавший несколько поколений драматургов, Арабов преподавал во ВГИКе и на Высших курсах сценаристов и режиссеров. У него учились, в частности, соавтор «Бумера» Денис Родимин, сценаристка «Пыли» и «Шапито-шоу» Марина Потапова. Юрий Николаевич был нашим другом: с 2021 года курировал в онлайн-кинотеатре Кинопоиска сегмент «Драма». Но, главное, Арабов был важнейшим и влиятельнейшим участником российского кинопроцесса и во многом сформировал его ландшафт.
В 1970-е годы Юрий Арабов входил в круг поэтов-метареалистов — они полемизировали с концептуалистами и противопоставляли себя им. Если попытаться объяснить очень приблизительно, они пытались вернуть в поэтический текст магию слова, ауру, которую текст утрачивал, тиражируясь в массовой культуре и в быту.
Первой работой Арабова в кино был многострадальный дебют Александра Сокурова «Одинокий голос человека» — мистическая и хтоническая экранизация Платонова, страшная притча про революционные поиски жизни по ту сторону смерти. С тех пор Юрий Арабов был постоянным сценаристом Сокурова, вместе они сняли 12 фильмов, в том числе «трилогию тиранов» — «Молох» (за этот сценарий Арабов получил «пальмовую ветвь»), «Тельца» и «Солнце» — и примыкающего к ней «Фауста». «Работал он быстро всегда, был сильным, очень наполненным энергией и верой в художество. Это была его отличительная черта, — говорит Сокуров о друге. — И, конечно, художественный профессионализм, трудно сравнимый с кем-то в России».
Преподавать Юрий Николаевич начал в 1992 году, их с Татьяной Дубровиной пригласили вести мастерскую во ВГИКе. А в 1994-м Арабов был уже главой кафедры кинодраматургии. Ректор ВГИКа Владимир Малышев отзывается о коллеге так: «Для нас это был ценнейший педагог с суперзнаниями, к нему бегали на занятия с других курсов и факультетов. Я считаю, что это гений. <…> С Юрием Николаевичем — он на вид серьезный, каннский лауреат — можно было и пошутить, и похулиганить, и обсудить какие-то ситуации».
Арабов всегда смотрел на мир через волшебный кристалл метафизики и черной иронии, а потому довольно быстро начал писать сценарии перестроечных мистических хорроров, сотрудничая с Олегом Тепцовым («Господин оформитель», «Посвященный»). «Юра был невероятно интересным собеседником — умным, глубоким, но без всякой зауми и пафоса, с очень оригинальным, иногда черным чувством юмора», — вспоминает специфическую оптику Арабова киновед Андрей Плахов.
Взгляд на русскую жизнь как на страшный абсурд оставался у Юрия Николаевича на протяжении всей его творческой жизни: вглядитесь в гротескный морок «Орлеана» Андрея Прошкина или «Юрьева дня» Серебренникова, и вы увидите тот же распад 1980-х, что и в «Скорбном бесчувствии» или апокалиптических «Днях затмения» (сюжет Стругацких в руках Арабова превратился в натурального Сэмюэля Бэккета. Но, разумеется, истинным источником вдохновения для этих историй был Николай Гоголь — неспроста Арабов написал сценарий для сериала-гоголиады Павла Лунгина «Дело о мертвых душах».
«В его сценариях невозможно было найти лакуну, чтобы сократить, — вспоминает продюсер „Юрьева дня“, а сейчас гендиректор „Москино“ Наталья Мокрицкая, — потому что каждый эпизод выходил из предыдущего и был связан со следующим, все было связано как крючок и петелька. Он создавал свои произведения как очень тонкую изысканную сеть. Кроме того, Арабов выпустил несколько книг, и его выдающийся труд „Механика судеб“, где он рассматривал судьбы великих людей с точки зрения драматургии, очень сильно повлиял на меня в свое время».
При этом Арабов отлично работал и в зрительском мейнстриме — см. например сериалы «Вавилов», «Доктор Живаго» или грядущий байопик Столыпина, снятый «Марс Медиа». Не говоря уже о телекомедии «Ужас, который всегда с тобой», имевшей максимально народный теглайн — «В постели со спецназом». Он умел все, но, конечно, красноречивее телесаг и странных, отдающих чертовщиной сценариев о философии и методе Арабова говорят его многочисленные интервью. Вот несколько цитат.
О человеке: «Ничего более ценного, чем каждый конкретный человек, не существует в мире, остальные ценности во многом выдуманные. Человек — абсолютная ценность, со всеми его пороками, грехами и опасностью, которая может от него исходить».
О злодеях: «Я награждаю злодея какой-то своей чертой. Тем самым змеиным яйцом тщеславия и гордыни. Когда опишешь какого-нибудь гордеца, становится даже легче. В этом плане искусство по отношению к автору имеет терапевтическую функцию. А на бытовом уровне не так уж трудно повторить путь любого злодея, для этого не нужно быть диктатором страны или мира».
О русской культуре: «Она [русская культура] описывает ту точку, в которой сошлось все. Культура есть артикуляция связей в мире, и русская культура в своих проявлениях блистательно артикулирует сложный мир, который нас окружает. Связи деньгами — слишком просто для нас. Собственно, в этом и причина, почему с 1990-х годов отечественная бюрократия уничтожает гуманитарное образование, а вместе с ним и Россию».
О массовой культуре: «Произошло вторжение масскульта в культурное пространство. Масскульту свойственно насилие, парад насилия аттракционов, связанных с кровью, с убийствами, со всем тем, что имеет жанровую основу детектива, триллера. Посмотрите, просто для структуры мирового кинопроцесса больше всего таких фильмов выпускается».
О преподавании: «Я учу от обратного. Преподаю, что: а) многое в драматургии есть ложь про жизнь; б) чтобы делать фильм, нужно прекрасно знать, как эта ложь построена и работает. Однако хороший фильм зарыт чуть-чуть не там… Он зарыт возле парадокса в персонаже, сюжете и жанре. Парадоксу как технологии в широком смысле я и учу. Как его выдумывать и что с ним делать».
О существовании Бога: «В области разума не существует доказательства бытия Божьего. Так же как нет ниспровержения доказательства. И это заставляет таких людей, как я, жить и пытаться разобраться в мире, в наследии, которое у нас есть. Пытаться осмыслить это наследие и понять, что все имеет свою цену, свой смысл. Что тот корпус духовной литературы, который до нас дошел, не только хорошее литературное, фольклорное творчество, но в нем заключен вечный опыт. Что борьба добра со злом происходит каждую нашу минуту и каждую нашу секунду, и все обретает некий смысл».
Об искусстве: «Искусство интересно тем, что в нем всегда находится исключение. Оно как жизнь. Вроде бы уже немало прожил и знаешь жизнь, но все равно с каждым прожитым днем твой опыт становится богаче, и в конце концов можно умереть с чувством, что ты в жизни ничего не понял. И это самое интересное».
О смысле жизни: «Для меня смысл жизни заключен в том, что я хочу найти Бога. Я знаю: как только найду Его, умру, но для меня это будет счастьем. А несчастьем — если умру, так и не найдя Его».
Автор: Василий Корецкий, Никита Демченко
Фото: Дмитрий Фомичев / ИТАР-ТАСС
