Лучшие книги — 2023: выбор Кинопоиска

Алексей Иванов, конечно, лучший, уж точно самый мастеровитый русскоязычный романист, пишущий в нежно любимом мной жанре «исторический фикшен». То, как подробно и изящно он вписывает реальные факты прошлого в закрученную и густонаселенную интригу, было заметно уже по предыдущему его роману «Тобол», но в «Бронепароходах», как и во всяком произведении на историческую тему, сквозь внешнюю увлекательность еще и проступает комментарий про день сегодняшний — про мир в огне и попытку найти в нем смысл. 

«Можно ли просто так похитить человека и держать его у себя в комнате? Это универсальная ситуация или такое бывает только в старых питерских коммуналках?» — подобными вопросами задается (голосом Сергея Гилёва) главный герой книжного сериала-триллера Сеня, и мы вместе с ним. Интригующая и наполненная черным юмором история разворачивается в наше время, возможно, в соседнем доме или даже за соседней дверью. Однако роман не скатывается в чернуху благодаря трагикомичности персонажей и постиронии автора. Антон Секисов, словно Вергилий, сопровождает нас в пути от греческих мифов через творчество модерниста Константина Вагинова к современному русскому верлибру, в очередной раз доказывая: чтобы выйти из дантовского ада, в него нужно сначала спуститься.

«До самого рая» — роман, состоящий из нескольких романов, временных пластов и жанров, с разными героями, носящими одинаковые имена. Здесь и почти что викторианская (даром что в Нью-Йорке) история о вспыхнувшей страсти, и отцовские мемуары в наследство сыну, и письма из прошлого (но для нас — будущего), и мощнейшая антиутопия, и кропотливый реализм, и филигранная фантастика. Я ценю книги за язык: здесь он течет плавно и упоительно, как речка Гудзон. «До самого рая» задает много важных, фундаментальных вопросов, ни на один из них не отвечая, и это скорее щекочет, нежели фрустрирует. В книге есть что-то и от «Щегла» Донны Тартт, и от «Облачного атласа» Дэвида Митчелла, и от «Энигма-вариаций» Андре Асимана. Монументальная, хитросплетенная работа о поиске рая, пусть безрассудного, нелепого, недосягаемого, но очень личного, своего.

Роман «Роза» — последняя часть семейной трилогии Оксаны Васякиной. Писательница исследует судьбу своей тетки, умершей от туберкулеза, если точнее, историю ее медленного самоубийства. Это проза поэтессы, и в «Розе» окончательно выкристаллизовался творческий метод Васякиной — глубокое, аналитическое погружение во внутренний мир автофикшен-героини, описанное короткими, емкими фразами, буквально некуда лезвию войти.

Специальное жюри премии «Большая книга» отметило роман в номинации «Выбор поколения». Это справедливо: Васякина много преподает и работает как редактор — так благодаря ее вкладу в России появляется совсем новый тип литературы, в которой нашлось место женскому опыту и женским голосам.

Один из многих текстов Данилова, посвященный внимательному наблюдению за самыми обычными вещами — ничем не примечательными рабочими днями, обыкновенными автобусными маршрутами или такими же, как всегда, матчами футбольной команды «Динамо». В новой книге предметом наблюдения становятся поездки на электричках — как правило, по забытым богом маршрутам, с редкими попутчиками, без цели и повода. «Пустые поезда» можно было бы назвать травелогом, но это рассказ о путешествиях, в которых ничего не происходит, и о местах, где никогда ничего не произойдет. Пристальное бытописательство Данилова позволяет извлекать юмор, нерв и мысль из любого сора — из вида заснеженной пустыни за окном или разговоров случайных попутчиков, которые, например, «обсуждают легкость отрывания голов у тех или иных видов рыб… Еще обсуждают способы приготовления разных видов рыб. Это логично: после отрывания головы рыбу нужно приготовить».

Книга Данилова как сказка о пустоте — не о русской безысходности, а скорее, о русской нирване, состоянии отстраненного согласия с миром, в которое погружает медленно катящийся поезд или медленно идущая жизнь: «Когда тебе становятся безразличными „новости“ и „события“, когда ты понимаешь, что „всё ничего“ и все заботы не стоят чрезмерных забот». Данилов посвятил книгу памяти матери: тревога за нее, память о ней, боль утраты составляют подводное течение этого текста, а полупустые электрички становятся герметичными капсулами, в которых можно хотя бы недолгое время не чувствовать боли, чужой или собственной; наверное, у каждого в прошлом году были такие поезда.

Когда Квентин Тарантино подался в писатели и выпустил первую книгу — новеллизацию собственного фильма «Однажды в... Голливуде», показалось, что говорить о кино ему куда интереснее, чем развивать сюжет. Сам Тарантино, похоже, подумал так же, поскольку его вторая книга — как раз сборник историй о кино и людях, что его создавали. Автор умудрился смешать в одном флаконе собственную зрительскую автобиографию, рассказы о фильмах, которые сильнее всего его впечатлили в детстве и историю кинематографа 60–70-х годов прошлого века. Благодаря «Киноспекуляциям» начинаешь лучше понимать и Тарантино-режиссера: некоторые приемы он позаимствовал именно у героев своих текстов. Кстати, названием книга обязана короткой главе, в которой автор «спекулирует», что было бы, если бы «Таксиста» снял не Мартин Скорсезе, а Брайан де Пальма.

Не поток сознания в духе старых песен о главном, чего обычно ожидаешь от мемуаров голливудских звезд, а пронзительный крик души из-за невыносимой боли, которую автор терпел чуть ли не с рождения, в этом году обретя тишину после бесконечной борьбы со своими демонами и зависимостями. Мощный, смелый, важный, предельно (предельно!) откровенный и терапевтический текст весельчака Мэттью Перри, чья жизнь за кадром была отнюдь не веселой. Стоит прочесть один раз — и запомнишь эту книгу навсегда. Спи спокойно, наш любимый друг.

Пронзительная история двух стран, двух судеб, двух любовей и двух времен от Леонида Юзефовича, которого как ни назови, а получится пафосно, но правда: мастера исторической прозы, трехкратного лауреата «Большой книги» и так далее. Главный герой компактной повести «Поход на Бар-Хото» — русский офицер Борис Солодовников, один из действующих лиц раннего детективного романа Юзефовича «Князь ветра». В той книге записки Солодовникова — по всей видимости, не совсем те же, что стали основной для «Похода на Бар-Хото» — помогли пролить свет на давнее убийство. Теперь же можно узнать, как Солодовникова в 1912 году занесло в Монголию, как ему не повезло влюбиться и что он думает о войнах. Вторую часть книги составляют записки Солодовникова из ссылки в Забайкалье 1930-х годов. Он размышляет, каким счастливым был в молодости, даже когда думал, что несчастлив, и как по капельке он выцеживает счастье в самых тяжелых условиях.