В онлайн-кинотеатре Кинопоиска доступен культовый сериал «Эпидемия», снятый режиссерами Павлом Костомаровым и Дмитрием Тюриным. Василий Степанов оглядывается на оба сезона апокалиптического роуд-муви, чтобы увидеть в нем всю историю российского авторского кино.
Василий Степанов
Главный редактор журнала «Сеанс»
Россия, зима 2018 года. Две равно замечательные московские семьи бегут на север, в Карелию, от смертоносного и очень живописного штамма гриппа. Инкубационный период болезни, которую вызывает вирус, измеряется несколькими часами, а дальше — кашель, кровохарканье на снегу, помутневшие глаза и прочие радости зомби-апокалипсиса. Как и полагается в конце света, мирно сдохнуть готовы далеко не все участники процесса: удел выживших — мародерство, насилие, драки за еду и бензин, исполнение тайных желаний, прежде подавленных уголовным кодексом и удобствами цивилизации. Так что вокруг героев неизбежно и очень оперативно начинают суетиться грубоватые люди со стрелковым оружием и в полной химзащите, не менее кинематографичной, чем последствия заражения. В радиоэфире звучат слова «зачистка» и «полигон», а народные пазики (с издевательской надписью «Хорошее сохраним — лучшее построим» на борту) увозят и без того активно редеющее население в последний путь.
Спродюсированная Валерием Федоровичем и Евгением Никишовым «Эпидемия» в декабре 2019 года наделала шума. Пятую серию, в которой народ под руководством сельской интеллигенции (фельдшер в исполнении Анны Михалковой) и под песню «Любэ» шел с берданками и топорами против неопознанных людей в форме, сразу после показа изъяли из интернет-эфира, и шестой эпизод долго мариновался.
Продолжение зрители увидели только в феврале 2020-го. По слухам, в новую серию пришлось внедрять объяснение того, кем же были столь хорошо экипированные и явно понимающие в воинской дисциплине злодеи. За сериал вступался чуть ли не сам министр Мединский. Отстояли, отредактировали, выпустили. Обычная сегодня практика тогда еще была в новинку. Однако вовсе не это сделало «Эпидемию» эпохальным событием, а то, что буквально через пару месяцев после премьеры Россия и мир начали бороться с самой настоящей эпидемией неизвестного вируса — с кашлем, забитыми легкими и с моргами, с повсеместной нервотрепкой и уличными громкоговорителями, предупреждающими о том, как важно сохранять дистанцию и носить маски.
Реальная жизнь, как водится, оказалась совсем не такой безумной и остросюжетной, как кино. Камеры, снимавшие ковидную телекартинку, не вертелись, как в «Эпидемии», вокруг своей оси и не пытались выбить зрителя из равновесия «голландскими углами» (оператор — Давид Хайзников, а режиссер-постановщик — еще один оператор, Павел Костомаров). Шоссе вокруг столицы не перегородили вооруженные люди и бронетехника. А плачущих школьников не опрыскивали страшным химраствором из большого пульверизатора. Но что-то было угадано верно. Истово либеральная вера в суровое могущество государства в целом не подвела: на всех принудительно надели маски, а людей, по крайней мере в Москве, заставили жить по QR-кодам. Хотя сам апокалипсис, скорее, разочаровал (важнейшая тема современного кинематографа, источник пугающих аффектов и аттракционов для зрителя), в действительности он оказался изматывающе скучным мероприятием. Не то что сериал.
Сегодня, спустя четыре года после выхода, «Эпидемия» не растеряла своего былого очарования. Более того, кажется, она сделана крепче и разнузданнее большинства российских сериальных хитов последних лет. Сценарий, написанный Романом Кантором по не то чтобы выдающемуся первоисточнику Яны Вагнер, радует добротной выделкой, эпизоды проматывать не приходится. На каждую серию затрачено видимое сверхусилие. Да, герои выбраны слишком благополучные по меркам средней российской жизни и могут порой раздражать, но художественно-постановочный цех, операторы и монтажеры сделали все, чтобы наблюдать за их страданиями было увлекательно, а первый сезон проглатывается за рабочий день, будь у зрителя на то время.
Второй сезон, увы, менее упруг. Бег по России к 2022 году потерял темп, и «Эпидемия» в новых обстоятельствах начала смахивать на саркастическую рекламу внутреннего туризма, призывающую посетить западные регионы России, чтобы отдохнуть в уютном коттедже недалеко от неприступной финской границы, насладиться крафтовыми промыслами и спокойствием Ладоги, а затем заглянуть на Валаам или Соловки.
Помимо провидческих свойств и качественных аспектов «Эпидемии», сделанной в пору, когда каждый новый сериал, произведенный для платформ, становился действительно большим событием, стоит обратить внимание и на то, что раньше не особенно бросалось в глаза, а именно на то, как укоренена «Эпидемия» в метавселенной нашего родного российского кино. И дело не только в остроумной рекламной интеграции антигриппина с Павлом Костомаровым в главной роли. И не в том, как органично снимает стресс первачом дедушка Юрий Кузнецов. Фактически в первом сезоне описываются столкновения мятущегося, изломанного мира Анны Меликян и Андрея Звягинцева с пугающе простодушными героями Бориса Хлебникова и Василия Сигарева.
Эта линия начинает формироваться уже в застольном споре столичного психолога в исполнении Виктории Исаковой с дельцом в исполнении Александра Робака и становится жирнее по мере удаления машин с московскими номерами от Москвы. Тут и появление в кадре скорой помощи, где за рулем сидит Евгений Сытый, а с лекарствами — доктор Александр Яценко, и ветеринара Альбины Тихановой, и бескорыстного «дятла дороги» на тракторе, и сияющего в пурге неоном кафе «Эдем», да той же Анны Михалковой, в конце концов. А во втором сезоне, когда на авансцену с рассказами о старшем брате Лёхе и с песней «Бошетунмай» выходит дембель с Уралмаша Юра Борисов, только наивный не подумает о том, как въелась в нас семантика раннего Балабанова. Впрочем, наблюдая за черными силуэтами автомобилей, скользящих по бескрайним снежным просторам среди разрухи и окоченевших тел, спросишь: только ли раннего?
Смотрите сериал «Эпидемия» на Кинопоиске в Плюсе.
Читайте и слушайте «Вонгозеро. Эпидемия» Яны Вагнер в Букмейте! Промокод KINOPOISKMEDIA для новых пользователей.
