22 ноября 2023 года на Кинопоиске выйдет расширенная версия семи финальных эпизодов «Атаки титанов», и это понятно. Ведь аниме-сериал, как и всякое масштабное произведение современной культуры, можно бесконечно дополнять и исследовать, каждый раз находишь что-то новое. Мы решили проследить корни философии «Атаки» и обнаружили следы, ведущие к Ницше, Платону и экзистенциалистам.
Кому-то эта публикация может показаться попыткой натянуть сову на глобус: ну при чем тут Витгенштейн и японские мультики? Однако мы часто забываем, какое влияние на современный мир оказали философские концепции мыслителей разных эпох. Каждый день мы оперируем категориями, которым когда-то посвящались трактаты, и не задумываемся о том, что смартфон, например, не мог появиться без «Органона» Аристотеля. Нельзя с полной уверенностью утверждать, что принципы и понятия определенных философов действительно занимали автора оригинальной манги «Атака титанов» Хадзимэ Исаяму, но мы легко можем допустить, что они на него повлияли, а также немного пофантазировать об интерпретациях его творчества.
Парадиз — это платоновская пещера
В диалоге «Государство» Сократ, дискутируя с афинским философом Главконом, предлагает тому представить пещеру, в которой люди, сидя спиной к свету, смотрят на движущиеся по стене тени. Эти тени появляются от предметов, которые фокусники проносят на фоне света из-за специальной ширмы. Однако люди в пещере об их трюках не знают, потому что никогда не поворачивали головы. Беседуя друг с другом, отмечает Платон устами Сократа, узники дают название теням как настоящим предметам, не догадываясь, что это проекции. Если кого-то из заключенных освободить от оков и выпустить на волю, он будет шокирован тем, что откроется взору — яркий свет солнца и настоящий мир во всем его многообразии.
Платон использовал эту аллегорию, чтобы показать: мир, который мы воспринимаем через наши чувства, является миром поверхностных иллюзий, и настоящая сущность вещей достигается через познание и духовное просвещение. С некоторыми оговорками это именно то, к чему приходят герои «Атаки» в первых трех сезонах. Выясняется, что мир, в котором они живут, укрывшись от титанов за стенами, и не мир вовсе, а остров. Титаны на самом деле соплеменники своих жертв, превращенные в монстров. А настоящий враг — милитаристская страна с континента, граждане которой воспитаны на идеях реваншизма и шовинизма.
Вместо того чтобы, по Платону, отвернуться от обретенной истины и начать цепляться за иллюзии старой жизни, Разведкорпус с готовностью принимает новые правила и бросает вызов Марлии. По-настоящему шокирован только Эрен, умеющий путешествовать по воспоминаниям прошлого и будущего: стоя на берегу моря, он единственный знает, чем обернется это открытие. Платон утверждал о существовании истинного мира — мира идей, которые служат основой для того, что мы видим и воспринимаем в физическом мире. Для персонажей «Атаки титанов» любая истина — роскошь. Релятивизм, понятие об относительности любого знания, проходит сквозной нитью через всю мангу Хадзимэ Исаямы. Казавшееся черным под другим углом легко может стать белым и обратно.
Всеобщая относительность в «Атаке титанов» раскрывается в арках персонажей. Например, Райнер Браун в начале истории предстает отзывчивым, немного наивным здоровяком, любящим своих товарищей. Затем твист: Райнер и Бертольд на самом деле напавшие на Шиганшину титаны, по вине которых погибли мать Эрена и другие горожане. Теперь Райнер вызывает не любовь, а ненависть, ведь пока нам ничего неизвестно о Марлии, идеалам которой он предан.
Мы знаем лишь одно: Райнер — лжец и предатель, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. И мы хотим, чтобы Разведкорпус и Эрен сокрушили его.
В четвертом сезоне характер Райнера претерпевает изменения: он уже не добряк и не предатель, а раздавленный войной человек, страдающий от посттравматического синдрома и суицидальных мыслей. Он отчаянно пытается спасти своих близких (а как же те, кого ты убил и предал, все еще задаемся вопросом мы, но уже не без сочувствия), и, в конце концов, Райнер вновь объединяется с Разведкорпусом, чтобы остановить Эрена. Он самоотверженно рискует жизнью и помогает героям. Они опять доверяют ему, а мы снова ему сочувствуем. Исаяма мастерски манипулирует эмоциями, заставляя зрителя лишний раз убедиться: чрезвычайно важно иметь широкий угол обзора. Поддавшись мимолетным чувствам, так легко ошибиться.
Леви Аккерман: экзистенциализм и дилемма вагонетки
В эссе «Экзистенциализм — это гуманизм» Жан-Поль Сартр разъяснял смысл своего учения. Философ заявил, что человек осужден на свободу, потому что не выбирал рождаться, но, появившись на свет, несет ответственность за поступки. А точнее, за выбор, который он обречен раз за разом совершать.
Выбор — лейтмотив всей истории Леви, спин-офф о котором даже имеет подзаголовок «Выбор без сожалений». Капитан Разведкорпуса часто говорит о выборе, ему приходится его совершать в самых сложных условиях, когда на кону стоит жизнь товарищей. Необходимость выбирать достигает апогея в конце третьего сезона, в момент гибели начальника и друга Леви — командира разведчиков Эрвина Смита. Тот умирает от ран, полученных в битве со Звероподобным титаном, но есть возможность спасти его, вколов ему спинно-мозговую жидкость титана. Рядом с ним Армин Арлерт, также пострадавший в схватке с Колоссальным титаном и тоже на грани смерти. Если воскресить Эрвина, у человечества появится надежда, потому командующий давно зарекомендовал себя как великолепный стратег и тактик. Но и Армин — обладатель высокого интеллекта, что он не раз доказывал своими нестандартными решениями на поле боя. А еще он очень молод и дружит с главным героем. Как человек военный, Леви должен отрешиться от эмоций и принять решение с рациональных позиций; его поступок будет правильным и этичным, если принесет пользу.
Поколебавшись, Леви делает выбор в пользу молодости: прославленный Эрвин умирает, Армин становится Колоссальным титаном и возвращается в игру. Своим решением Леви влияет на все, что произойдет дальше. Возможно, если бы у Разведкорпуса остался их главный умник (еще в первом сезоне Эрвин догадался, что титаны не главные враги людей), события сложились бы иначе и никакого геноцида не произошло. Однако таков экзистенциальный выбор. Мы делаем его, не перекладывая ответственность на бога, людей или обстоятельства, а руководствуясь моралью, которую выбираем сами.
Решение, чьей жизнью пожертвовать, рифмуется с дилеммой вагонетки — известным мысленным экспериментом. В «Атаке титанов» ему подвергается не только Леви. По сути, именно перед вопросом из этического эксперимента в финале оказывается Эрен Йегер — дать марлийцам напасть на Парадиз или уничтожить значительную часть мира. В первом случае погибают друзья и близкие героя, во втором — несоизмеримо большее число невинных людей. Дилемма вагонетки не предполагает решения, выбор всегда будет аморальным, потому что кого-то обрекает на смерть. Однако Эрен, в уравнение которого включена любовь к друзьям, затмевающая все остальные ценности, делает его быстро и практически не сомневаясь. Сложно сказать, как бы Жан-Поль Сартр оценил поступок Йегера. Скорее всего, ему бы не понравилось: философ осуждал войны и насилие, считая их проявлением зла, и называл их противоречащими духу свободы и гуманизма.
Зик Йегер и антинатализм
Зик Йегер, обладатель Звероподобного титана и брат Эрена, предлагает свой план по установлению мира. Зик не собирается совершать массовые убийства, исчезновения целой нации можно добиться иначе. При помощи Прародительницы Имир Зик планирует лишить оставшихся элдийцев возможности размножаться, тогда они вымрут естественным путем, и вражда между двумя народами закончится. План терпит неудачу: у Эрена, притворяющегося союзником Зика, свои взгляды на достижение мира (геноцид!).
Идею Зика немного иначе сформулировал другой известный киноперсонаж — Раст Коул из «Настоящего детектива», который говорил: «Лучшее, что мы можем сделать, — это отказаться от размножения. Взяться за руки и вымереть». Такие установки могли быть позаимствованы у антинаталистов — адептов одноименного философского течения, которые отвергают рождение, приносящее лишь страдания. В разной мере эти воззрения разделяли Дэвид Бенатар, Артур Шопенгауэр и Людвиг Витгенштейн. У антинаталистов несколько аргументов: экологические — чем больше людей, тем хуже планете; этические — неправильно рождать детей без их согласия; даже мизантропические — люди вредят миру, а значит, их должно быть как можно меньше на земле. Главный же аргумент — отказ от страданий, которые несет с собой человеческая жизнь. Ведь нас всю историю сопровождают голод, заболевания, бедность, войны, и никакие удовольствия не перевесят урон, что идет вслед за жизнью.
Бенатар рассуждает так: страдания определенно зло, а удовольствия определенно благо. Однако если удовольствий нет, это не является злом, в то время как отсутствие страданий определенно является благом. Тот, кто появился на свет, испытает и удовольствия, и страдания. На долю нерожденного страдания гарантированно не выпадут, а значит, нерождение этичнее рождения. При этом самоубийство не выход: совершив суицид, человек причиняет страдания не себе, а близким. По логике антинаталистов если уж вы родились и вас обрекли на страдания родители, то придется жить до конца.
Эрен Йегер — сверхчеловек?
Почти! Он позаимствовал некоторые его свойства из концепции Фридриха Ницше, не сумев стать сверхчеловеком полностью. Впрочем, и сам Ницше признавал, что в истории цивилизации не существовало сверхчеловека, хотя Наполеон и прочие великие завоеватели были его прототипами. В четвертом сезоне Эрен, задумав массовое убийство марлийцев, отвергает, по Ницше, человеческую мораль, жертвуя миллионами во имя своей цели. На руинах он создает новый мировой порядок, в котором титаны исчезают, а непримиримая и основанная на страхе вражда уходит в прошлое.
В конце мы узнаем, что это маска: Эрен все так же испытывает неуверенность в своих действиях, когда в последнем эпизоде признается Армину. Обрекая людей на смерть, Эрен осознает чудовищность своего плана и со слезами просит прощения у марлийского мальчика. Новый мировой порядок он строит из любви к друзьям. Эрен готов отказаться от геноцида во имя мира ради жизни с Микасой — выбор, точно недостойный сверхчеловека. Однако несмотря на то, что герой не находит подлинной свободы по Ницше — освобождения от моральных оков, им, как и сверхчеловеком, движет воля к власти. Ее логику можно сформулировать так: поскольку я обладаю силой и амбициями, а также желанием жизни и развития, я устанавливаю свою волю, ведь я могу и должен это сделать.
С точки зрения Ницше, воля к власти двигает прогресс, а ее цели — это жизнь и свобода. Сверхчеловек обладает такой волей, он ее главное воплощение. Геноцид из последних серий «Атаки титанов» совершен во имя жизни и свободы друзей-элдийцев Эрена Йегера, запертых на острове Парадиз. «Мы станем свободными, если на том берегу умрут все, кто желает нам зла?» — спрашивает Эрен в конце третьего сезона. Здесь находит отражение еще одна тема, введенная в философию Ницше, — ресентимент, желание угнетаемого отомстить гонителю, зависть и бессильная ненависть к тому, кого он считает причиной своих неудач. Впрочем, начав исполнение плана, Эрен отходит и от ресентимента, и вообще от каких-либо чувств. В четвертом сезоне он убеждает остальных героев, что его цель — уничтожить мир, чтобы обитатели Парадиза могли жить спокойно. Однако все не так просто: на самом деле, он хочет, чтобы члены Разведкорпуса ужаснулись и остановили его на глазах у всего мира, о чем он в конце сериала признается Армину. Он делает то, что, как ему кажется, должно спасти чужие жизни и принести мир. Ресентимент остается йегеристам — его последователям на Парадизе, которые слепо следуют приказам своего лидера. Используя уникальную силу Титана Прародителя, Эрен дает себе разрешение на чудовищное убийство миллионов людей не из ненависти к ним, а следуя воле к власти.
Концепт, сформулированный немецким мыслителем и вообще-то не подразумевавший борьбу за выживание, в реальной истории оказался крайне деструктивным, как и многие идеи Ницше, искаженные людьми. Ницше умер в 1900 году, ему не довелось стать свидетелем зарождения нацизма, Первой и Второй мировых войн, холокоста и других геноцидов XX века, однако в некотором смысле он их предчувствовал. Нацисты апроприировали многие его идеи, сведя их к теории расового превосходства. Но отрицавший опыт философов-предшественников и христианскую мораль Ницше точно не мог быть сторонником массовых убийств.
Вечное возвращение
Еще один ницшеанский мотив, на который частично намекает концовка «Атаки титанов», — вечное возвращение. Это одна из центральных и мрачнейших идей философа, лишающая человечество всякой надежды на загробную жизнь и спасение после смерти. Все сущее однажды с неизбежностью повторится: человек, во всем похожий на автора этого текста, однажды будет писать текст о философии «Атаки титанов»; человек, во всем похожий на вас, однажды будет его читать. Не стоит ждать утешения. Все, что у нас есть, — мгновения жизни, каждое из которых повторится бесчисленное число раз.
В конце манги и в титрах аниме показано, как мир, который родился на обломках тяжелой победы над Эреном, погибает в огне новой войны — уже без титанов, но с ракетами. Среди руин прежнего мира бредет ребенок, подозрительно похожий на Эрена в детстве. Наткнувшись на дерево, где похоронен Эрен, он заходит в дупло, как когда-то поступила Прародительница Имир, нашедшая в пещере силу титанов. История повторяется, намекают нам авторы.
Но есть неувязки. Во-первых, Исаяма заявил, что титаны ушли навсегда. Во-вторых, вечное возвращение Ницше все-таки не сводится к одной лишь цикличности; это сложный комплекс идей, который немецкий философ развивал из произведения в произведение. В-третьих, вечное возвращение подразумевает полное повторение жизни в мельчайших ее подробностях, а в концовке «Атаки титанов» преемственность оказывается не полной. Даже если история повторяется, ее фигурантами будут уже другие люди. Послание финала, впрочем, вполне ницшеанское: все будет вновь, и мы ничего не в состоянии изменить.
Талион
Так называют древний этически-правовой принцип, согласно которому наказание должно соответствовать преступлению. Короче говоря, око за око, зуб за зуб. В основе талиона — человеческое стремление к справедливости в первобытном ее понимании. В современном праве соразмерное наказание за преступление заменено тюремной системой, которая также основана на идее возмездия.
Замкнутый круг ненависти и насилия, несущий страдания жителям вселенной «Атаки титанов», по сути, отражает проблему талиона, только во вселенских масштабах. Когда-то давно Элдия, на службе у которой были Девять титанов, угнетала Марлию и ее жителей. Поэтому марлийцы возненавидели элдийцев и с тех пор считали их дьяволами. Это противостояние держалось тысячелетиями, даже когда Элдия пала, король Фриц сбежал на Парадиз, а сами марлийцы стали угнетателями.
Злость и презрение, которые современные марлийцы испытывают к дискриминируемым элдийцам, держатся на предрассудках («Все они демоны!») и искаженном чувстве справедливости («Они угнетали нас, теперь мы будем угнетать их»). Добрые и чуткие жители Марлии с элдийцами делаются злыми и жестокими. Когда Гриша Йегер с женой и маленьким сыном Зиком сталкиваются с марлийским уборщиком, тот поначалу ведет себя приветливо и дружелюбно, однако, увидев элдийские повязки на руках героев, в мгновение ока меняется — обливает их водой и кричит.
Проблему талиона сформулировал Ганди: око за око — и весь мир ослепнет.
Угнетатели и угнетенные, движимые ресентиментом, будут сменять и истреблять друг друга до бесконечности — в «Атаке титанов» так и происходит. Континентальные элдийцы, живущие хуже животных, а на острове страдающие от титанов, однажды дают отпор. Марлийцы, уверенные в правоте и привыкшие к власти, получают возмездие от Эрена Йегера и его Гула Земли. Весь мир, конечно, не слепнет, но большая часть его погибает под ногами раскаленных гигантов. Это трагедия, которой можно было избежать путем умиротворения населения, установления демократии и правовой системы и отказа от милитаризации общества.
Фашизм и пацифизм
Существует трактовка, предполагающая, что «Атака титанов» — антисемитское и даже фашистское произведение. Неразумные титаны в первых сезонах обладают стереотипными семитскими чертами вроде крупных носов, в то время как внешность членов Разведкорпуса напоминает представления об арийцах. Убийство титанов военными в начале аниме позиционируется как благо, а военная мощь — это естественная форма защиты. Военные в первых трех сезонах — в основном мудрые и приятные персонажи. Дальновидный и спокойный главнокомандующий Дот Пиксис, по признанию самого Исаямы, срисован с генерала Второй мировой войны Акиямы Ёсифуру. В Японии его считают героем, в остальном мире знают как участника военных преступлений против Китая и Кореи, массовых убийств и зверств. Семья Тайбер же, закулисно правящая Марлией, отражает расхожую теорию заговора, согласно которой миром правят евреи.
Из-за таких интерпретаций «Атаку» называли «любимой мангой альт-райтов». Поклонники спорят, насколько подобные объяснения совпадают с замыслом автора, сам Исаяма не давал четких ответов, предоставляя фанатам додумывать. Однако в четвертом сезоне борьба добра со злом подвергается радикальному переосмыслению, и установившаяся этическая система переворачивается. Неразумные титаны, казавшиеся бессмысленно жестокими и отвратительными существами, оказываются жертвами: это элдийцы, которым вкололи спинно-мозговую жидкость других титанов.
«Я что, все это время убивал людей?» — говорит шокированный Леви в конце третьего сезона.
Титаном теперь может стать любой, и после обмана Зика с отравленным вином Леви приходится уничтожить бывших товарищей, ставших гигантами. Работает озарение и в другую сторону: элдийская девочка Габи, вскормленная пропагандой Марлии, оказавшись на Парадизе, с ужасом понимает, что «демоны» могут быть любящими и отзывчивыми людьми. Следом начинается война, в которой погибают и друзья главных героев, и миллионы простых людей. В открывшемся круговороте безумия нет правых и неправых — есть только те, кто хочет продолжать войну, и те, кто пытается ее остановить. Баланс добра и зла несколько раз меняется, герои предают друг друга, жертвуют друг другом и идут на любую жестокость ради своих целей.
Невероятным образом «Атака титанов» в четвертом сезоне переизобретает саму себя. Благодаря сюжетному повороту произведение, которое подозревали чуть ли не в фашизме, становится одним из мощнейших пацифистских высказываний о бессмысленности войн и жестокости. При помощи простых средств «Атака титанов» говорит нам, что в войне нет победителей — есть только погибшие и выжившие. И шепотом добавляет уже после финальных титров: кажется, люди этого не поймут никогда.
Автор: Фёдор Шейд
Фото: © The Trustees of the British Museum / CC BY-NC-SA 4.0, Dominique BERRETTY / Gamma-Rapho / Getty Images, Friedrich Hermann Hartmann / CC BY-NC-SA 4.0
