В Петербурге снимают «Куколку» — историю о княжне-идеалистке, которая хотела любви, но попала в лапы террористов. Восьмисерийный исторический проект Егора Анашкина, режиссера «Шаляпина», выйдет сначала на Кинопоиске, а затем в эфире «России-1». Рассказываем, как снимают костюмную драму-детектив в роскошных залах.
Дом 16 на Фонтанке — место в Петербурге известное, можно сказать, намоленное. Когда-то тут было Третье отделение, потом не менее легендарный городской суд с роскошными интерьерами конца XVIII века. Здание уже лет десять на консервации, ни с какой экскурсией не попадешь, но для киногруппы нет преград. Одна из локаций сериала «Куколка» располагается здесь, а значит, можно рассмотреть и статуи в нишах, и обои времен Николая II, и хрустальные фонари с отбитыми опорами-лапами, и широкую мраморную лестницу, по которой бежит, приподняв подол длинного платья, девушка из массовки. Ей явно туда же, куда и нам, к огромному залу с камином и такими зеркалами, в которые и взглянуть страшно — уж очень незначительным выглядишь в отражении. Правда, Сергей Горошко в этом антураже выглядит органично; сразу видно: вошел в роль губернаторского сына Невельского.
«Я, вообще-то, не люблю весь этот шик, — делится актер, стоя под гигантской хрустальной люстрой. — Но у нас исторический сериал, так что все съемки в старинных зданиях, а там, на мой вкус, шика всегда перебор. Вчера снимали в одном таком особняке. Рядом было нечто, что стоило 7 млн евро. Если б мы это задели…»
Для съемок Горошко пришлось отрастить усы — искусственные плохо держатся на лице, если улыбаться. Усы ему не нравятся, как и то, что его героев вечно пытаются убить. Разумовского в «Чумном Докторе» выбрасывали из окна, Бриллинга в «Фандорин. Азазель» из окна успешно выбросили. В «Куколке» Кирилла Невельского бросают в мелкую речку с высоты четырех метров. Неприятный опыт, но чем он кончится для его героя, Горошко не рассказывает. Говорит только, что губернаторский сынок просто хотел любить, это его и сгубило. «Не любите!» — резюмирует Горошко и уходит фотографироваться через залы с огромными зеркалами.
«Куколка» и вправду кажется проектом, после которого научишься три раза думать, прежде чем влюбляться. По сюжету выпускница Института благородных девиц княжна Саша Мещерская в 1911 году возвращается в родной городок Шумилово, где родители стремятся удачно выдать ее замуж. Саша хочет не только продолжить образование, но и выйти за человека, к которому лежит сердце. В результате героиня оказывается вовлечена в водоворот политических интриг и даже становится жертвой террористического гипноза.
«Мы с Сашей похожи: обе открытые, где-то наивные, — говорит исполнительница главной роли Анастасия Уколова. — Но я очень осторожная, а Саша кидается буквально в омут с головой, если что-то решила. Лучшее в ней — это стремление к правде, но и худшее тоже. Если б она была чуть спокойнее, многих трагедий можно было бы избежать».
К концу сериала героине придется сильно повзрослеть, и вот эту последнюю сцену финальной, восьмой серии Уколова играть очень боится. Зато ей нравится, как команда художников и гримеров подчеркивает перемены в характере Саши при помощи прически. Длинные косы — беспечальное девичество, фантазийная укладка — капризы первой любви, а дальше чем страшнее события, тем проще уложены волосы, тем скромнее платье. Сейчас на актрисе довольно простой наряд, а значит, сцена суда, которую сегодня снимают, легкой не будет.
Над судейским столом висит портрет Николая II. Через окна в тяжелых шторах едва пробивается свет современности. Прокурор произносит пламенную речь против женщины, сидящей на скамье подсудимых: ее обвиняют во взрыве завода. На особо проникновенных пассажах зал гудит, как потревоженный улей. «Активнее, активнее выражайте! — раздается искаженный рацией голос ассистента по массовым сценам. — Сейчас все будем гудеть на улику. Внимание… Кто достал в кадре гребаный айфон?!» Прокурор поворачивается к съемочной группе и, не сбившись с тона, интересуется: «Коллеги, ни у кого нет гребаного айфона?» Коллеги только вздыхают: сцену придется начинать сначала. Съемочный процесс — вещь совершенно неромантичная: иногда четыре минуты готового материала — это 12 часов работы, да и то если повезет. Зал возвращается в начало XX века, прокурор показывает всем злосчастную улику. Саша Мещерская проходит к трибуне для дачи показаний, на скамье подсудимых кричит и плачет женщина. И опять. И опять. И опять.
«Это все еще ничего, — отмахивается на вопрос о съемочных трудностях режиссер Егор Анашкин. — Парадоксальная штука, но чем больше в сцене народу и чем она масштабнее, тем проще работать. Мы снимали стачку: 400 человек, кони, жандармы — все это очень пугающе выглядит. А на деле никаких проблем не возникает. Зато для сцены на одного-двух человек, где нужна именно актерская точность, надо проводить репетиции, долго обсуждать с актерами детали. Бывает, и спорить приходится».
Главным в своем новом проекте режиссер «Шаляпина» и «Зулейха открывает глаза» считает его актуальность: в современном мире всем неплохо бы научиться самим определять собственные взгляды, не опираясь на чьи-то даже самые авторитетные мнения. «Под обаяние любой идеи можно подпасть и потерять чувство реальности. Вот это с Сашей и происходит», — заключает Анашкин и уходит с площадки на обед последним, как капитан корабля.
Внизу у статуй правосудия толпятся барышни в платьях по моде начала XX века и современных куртках — в Петербурге ледяной ветер, за пределами съемочной площадки очень холодно. Немолодой мужчина в суконном пиджаке и кирзовых сапогах листает соцсети в телефоне. На улице обнаруживается художник по гриму Михаил Вигдоров, который охотно рассказывает о том, как для двух секунд кадра несколько часов работал с гримом человека, который играет в «Куколке» всплывший из реки труп. Потом Вигдоров смотрит куда-то в даль и страдальчески спрашивает: «Где?! Куда ты дел?!» Оказывается, исполнитель одной из главных ролей, Евгений Антропов, умудрился где-то потерять усы. Как раз накладные.
Автор: Клара Хоменко
Фото: Предоставлено пресс-службой Россия-1
