Это эксцентрическая и печальная драма неизбежного взросления творческой личности в сибирском моногородке, который открывался фестиваль «Маяк» в Геленджике. И это первый за 9 лет фильм Местецкого. Он выходит в прокат 9 ноября!
Константин Шавловский
Кинокритик, поэт
Филипп (Эльдар Калимулин) вернулся из Новосибирска в Металлогорск, чтобы прославить свою малую родину на весь мир, организовав там грандиозный музыкальный фестиваль «Месиво» («Металлогорское синкретическое возрождение»), посвященный металлогорскому андеграунду в целом и легендарной панк-группе «Яичный свет» в частности. В 1990-е «Яичный свет» ненадолго воссиял над депрессивным моногородком — пламенем, скорее, адским. Солист «Яичного света», Сопля (Юра Борисов), был настолько трансгрессивен, что однажды в порыве музыкальной страсти отпилил себе голову бензопилой прямо во время концерта. И, вопреки всем земным законам, выжил: ударник Костолом вовремя приклеил голову обратно, для верности залив в горло соратника портвейн «Три топора».
Еще Сопля силой воли мог покрываться татуировками, мочиться кирпичами и изобрел «уандер-элемент», который мог волшебным образом извлекать музыку из чего угодно — от цветочных горшков до случайных прохожих.
Об этих и других чудесах Филипп рассказывает в своем подкасте «Яичный Металлогорск», который ведет из собственной квартиры, превращенной им в любительский музей с уникальными артефактами вроде фартука Сопли и оригинала той самой бензопилы. В эту музей-квартиру в прологе фильма случайно попадает роковая продавщица диванов Марина (Анастасия Талызина). И после нескольких коротких свиданий прямо на сцене знакомства Филиппа с родителями Марины выясняется, что она ждет ребенка. Появляется титр: «Год рождения».
Михаил Местецкий задумал свой второй полнометражный фильм больше семи лет назад, когда сам оказался в положении Филиппа. Центральный конфликт «Года рождения» — ожидание рождения ребенка и сопутствующие этому трудности, от ремонта квартиры до необходимости отказа будущего отца от свободной жизни в пользу интересов нуклеарной семьи. Режиссер не скрывает, чью версию событий он рассказывает, и фильм демонстративно начинается с закадрового голоса Филиппа. Это история Филиппа, его точка зрения на события, и Марина с ее проблемами во многом остаются за кадром.
Музей «Яичного света» герою приходится срочно переделывать обратно в квартиру, пригодную для жизни молодой семьи, место панк-реликвий занимает мещанский диван, Филипп даже бросает свой подкаст и устраивается электриком на мясокомбинат тестя. Но даже на этом ужасы будущего отца не заканчиваются: под чутким руководством директора мясокомбината, который по семейным обстоятельствам согласился стать спонсором безумных фантазий зятя, андеграундное «Месиво» превращается в фестиваль «Русский студень» с изготовлением гигантского студня у здания администрации и прочим набором развлечений провинциальной ярмарки.
В «Годе рождения» легко читаются идефиксы Местецкого — мокьюментари (см. короткометражки «Топоры в батонах» и «Ноги — атавизм») и портреты художников в юности (см. обаятельный «Тряпичный союз» прототипами героев которого стали члены общества «Радек»). Рассказы о подвигах Сопли проиллюстрированы псевдохроникой, стилизованной под VHS-записи, они образуют практически фильм в фильме. А что до юности, Местецкий продолжает петь гимн инфантилизму, который в его творческой вселенной является синонимом нонконформизма. На первый взгляд, юность у Местецкого ненапрасна, ей всегда есть куда жить, даже в Металлогорске, а конфликт героя с миром взрослых, в отличие от «Межсезонья» Александра Ханта или «Снегиря» Бориса Хлебникова, здесь показан, скорее, иронично. Взрослые в «Годе рождения» не монстры, они не пожирают своих детей, а просто их не понимают, потому что не верят в чудеса и не умеют мечтать. Филипп хочет войти в этот мир взрослых на своих условиях и как будто бы даже добивается своего в финале.
«Яичный свет» — то ли мистификация, то ли действительно существовавшая сибирская панк-группа, от которой, по утверждению Местецкого, не сохранилось ничего, кроме песен. Их-то он якобы и воспроизвел и адаптировал со своей музыкальной группой «Шкловский» («Шкловский» собирается вернуться и выпустить целый альбом песен к фильму).
Так или иначе, с этим мифом Местецкий попадает в кинематографический тренд сезона, заданный сериалом «Король и Шут». Радикально нигилистическая панк-культура 1980 — 90-х стремительно присваивается государством: совсем недавно в Фонде кино питчинговали фильм про Хоя из «Сектора Газа», а Фонд поддержки регионального кинематографа только что профинансировал док «Восточно-сибирский панк». Изображенный в фильме Сопля, по словам Местецкого, «передает привет и питерской группе „Химера“, а конкретно Старкову, который тоже выступал в похожем фартуке, делал такую же невыносимую музыку, а потом повесился на чердаке (где его спустя время нашел виолончелист группы „Аквариум“ Сева Гаккель)». Но в этом ряду зияет отсутствие главного имени — Егор Летов, без фигуры которого невозможно представить себе российскую и особенно сибирскую панк-сцену. И точно так же трудно представить хоть сколько-нибудь правдивый байопик Летова, снятый в 2023 году, несмотря на очевидный коммерческий потенциал проекта (если только продюсеры не хотят положить свое произведение на полку).
Вроде бы сторонится политики и фильм Местецкого. Но лишь на первый взгляд. Чтобы обойтись без спойлеров, аккуратно скажем, что в последние полчаса зрителя ожидает фантасмагорический сюжетный поворот, после которого происходящее на экране перестанет быть обычной драмой взросления, наполненной ламповой постмодернистской иронией. Фильм превратится в сказку с чудесами, но сказки часто появляются на месте страшной правды, которую иначе не рассказать, не усвоить, не принять.
Мода на девяностые за последние несколько лет буквально захватила российский экран — от артхаусных «Быка» Акопова и «Маши» Пальчиковой до блокбастера Велединского «1993», прямо сейчас идущего в прокате. А чтобы перечислить стриминговые проекты, так или иначе связанные с 1990-ми, понадобился бы отдельный абзац. «Год рождения» тоже обращается к девяностым, ведь именно там, по версии Местецкого, где-то в сибирской провинции за картонным очагом традиционных ценностей скрывалась тайная дверь в мир художественной свободы, безграничного поиска и настоящих чудес. Но, как пела группа «Шкловский», «девяностые не вернутся никогда». Ведь если девяностые были временем великих «психонавтов», которые могли изменить своими поступками целый мир, то сегодня даже самый отчаянный и безумный поступок приведет художника в лучшем случае на сцену «Русского студня».
Это текст впервые был опубликован 9 октября 2023 г.
