100 великих игр: места 20–4

В мире нет такого человека, который, будучи хотя бы немного знаком с играми, никогда не слышал бы о Grand Theft Auto. Безусловно, Vice City и San Andreas — это легендарные интерактивные произведения с неповторимым вайбом и яркими персонажами. Игры, о которых мы регулярно вспоминаем благодаря мемам. Но все же если оценивать каждую GTA не только эмоционально, но и с точки зрения вклада в культуру, то пятой части удалось едва ли не больше, чем всем остальным вместе взятым. GTA V стала ультимативной версией того, за что любят эту серию, и поэтому ее общий тираж стремительно приближается к 200 миллионам копий.

Дело не только в лихой истории о грабителях банков. Про GTA V нельзя говорить, не упомянув GTA Online. Появившись в качестве бесплатного дополнения к игре, мультиплеер привлек невероятное количество людей. Новоиспеченные геймеры, которые до этого в жизни не устанавливали ни одной игры, внезапно стали покупать себе машины, дома, одежду и выполнять миссии по всему Лос-Сантосу. Я не большой фанат мультиплеерных игр, но даже я провела несколько часов за ограблениями и гонками с друзьями. Самое удивительное — то, что игра, хоть и вышла 10 лет назад, ничуть не устарела. И здесь речь не только про мультиплеер. Играя в GTA V сейчас, ты не кринжуешь от графики и не смеешься над наивностью сюжета. Так умеют делать игры всего несколько студий в мире.

Переоценить вклад Super Mario Bros. в игровую индустрию практически невозможно. Дело в том, что почти каждая современная игра использует тот опыт, который заложил в эту игру Сигэру Миямото вместе со своей командой.

Super Mario Bros. без единой строчки текста способна обучить базовым игровым механикам любого, кто к ней прикоснется. Прыжки, бег, стрельба, поиск секретов — попробуйте посадить за нее ребенка, который никогда не играл в видеоигры, и вы увидите все своими глазами. Более того, при всей простоте Super Mario Bros. способна раскрываться с новых сторон даже спустя десятки часов. Любой игрок начинает находить в ней новые способы прохождения, неочевидные механики, бонусные стебли, варп-зоны для пропуска уровней и целых миров. Вместе с тем игра до сих пор остается и прекрасным учебником для молодых гейм-дизайнеров, показывая, как правильно удерживать интерес игрока, как устроить плавное увеличение сложности, как подарить ощущение первооткрывателя.

В свое время Super Mario Bros. перевернула мир видеоигр как в глазах игроков, так и в глазах разработчиков, оставив жирный след в истории. Ведь даже Doom Кармака и Ромеро, скорее всего, не случилась бы, если бы не попытки разработчиков воссоздать нечто подобное для ПК.

Если игры вроде Disco Elysium становятся революциями в своем жанре, то Baldur’s Gate 3 — идеальная эволюция CRPG. В сущности, здесь нет ничего, чего мы не видели бы раньше: классический фэнтезийный мир Фаэруна, классическая структура с сопартийцами и квестами, классические механики Dungeons and Dragons.

Впрочем, студия Larian делает необычные RPG. Отчасти они напоминают иммерсив-симы. Тут с любым NPC можно подраться или подружиться, любую вещь взять, а взаимодействует это все логично. Заклинило рычаг, так что проверка силы не работает? Наколдуйте «Жир» — поможет. Из ловушки сочится ядовитый газ? Можно не обезвреживать ее, а просто прикрыть ящиком. А источающий яд труп убрать в инвентарь и выкинуть в стане врагов: им он навредит не меньше, чем вам.

Поразительнее же всего то, что бесчисленные вариации событий продуманы, прописаны и отыграны, причем дорого и богато, с кат-сценами и полной озвучкой. Столь гибких RPG с подобным размахом мы раньше не видели.

Прибавьте к этому интересные тактические бои и колоссальный масштаб (Baldur’s Gate 3 занимает около 150 часов) — и чем не игра года?

Осталось мало людей, готовых безоговорочно назвать BioWare своей любимой студией: она допустила слишком много фатальных ошибок (помните Anthem?), оттуда ушли почти все именитые разработчики. Однако все это не умаляет былых заслуг команды и конкретно ее ключевой серии Mass Effect. Именно трилогия про космического суперагента Шепарда приблизила видеоигры к голливудским блокбастерам и сделала довольно гиковский жанр ролевых игр гораздо более привлекательным для массовой аудитории.

Я считаю, каждая Mass Effect по-своему хороша — да, даже разочаровавшая многих тройка. Но именно Mass Effect 2 считается лучшей, пиком игрографии BioWare. Это концентрированное космическое приключение, шокирующее и захватывающее прямо со вступления. У Mass Effect 2 прекрасно выверен темп повествования, а практически каждый второстепенный персонаж вызывает реальные эмоции и чувства вплоть до влюбленности. Ну а финальная «Самоубийственная миссия» — просто пик интерактивного искусства, от легендарного саундтрека до каскада последствий за каждое неверно принятое решение.

Все кому не лень как будто считали своим долгом сообщить мне, что Dark Souls — это слишком сложная игра и мне она точно не понравится. Причем описывали ее так, что у меня создалось совершенно неверное представление о геймплее, так что у меня не было желания даже попробовать и составить собственное представление — я верила на слово.

Но параллельно с этим я очень увлеклась серией Monster Hunter и в 2015 году много стримила эту игру по работе. Зрители моего стрима каждый раз писали в чат, что мне непременно надо попробовать Dark Souls, чем поначалу вызывали мое недоумение, ведь я столько лет (еще начиная с Demon’s Souls) слышала, что мне такое не понравится. В итоге к октябрю 2015-го я была морально полностью готова ворваться в Dark Souls III, которая только-только вышла. Удивительно, но игра захватила меня с головой. Я буквально бежала с работы домой, чтобы успеть подольше поиграть, и даже звонила по пути бойфренду, чтобы поболтать с ним, а не отвлекаться на разговор позже. Это было давно забытое и очень крутое чувство, когда игра настолько сильно цепляет. Более того, когда я прошла игру до конца, тут же начала NG+, хотя обычно этого не делаю. И в итоге меня отпустило только в середине NG++!

Спустя несколько лет я с таким же упоением погрузилась в Dark Souls Remastered на Nintendo Switch. Я брала его с собой в отпуск, играла в поездах и самолетах или просто дома перед сном. Честно говоря, я хотела бы перепройти эти части снова, но уже на ПК. В общем, иногда важно попробовать игру самостоятельно и составить непредвзятое мнение о ней. Никто лучше вас не знает, что именно вам понравится. А иногда и мы сами не осознаем до конца, во что способны погрузиться на 100 часов с упоением.

Portal 2 уникальна. Хотя бы потому, что ей удается совместить, казалось бы, несовместимое. Она без взрывов и убийств создает ощущение экшена и завлекает даже тех, кто в принципе не любит головоломки. Ведь здешние задачки — это не только пища для ума, но и зрелище со стрельбой, порталами, полетами, экспериментами с физикой, красками и много чем еще. При этом, в отличие от большинства других игр жанра, Portal 2 удается подарить по-настоящему волшебное чувство, будто это не разработчики молодцы, а сам игрок раз за разом находит гениальные способы решать проблемы. Ну или игроки — есть тут и кооперативная кампания на несколько часов.

Но главное, что дополняет все это, — пусть и не особенно глубокая, но очаровательная комедийная история. Чуть ли не каждый диалог хочется растащить на цитаты, каждая битва — образец, как сценарий и геймплей должны дополнять друг друга, а в финале ждет маленький, но трогательный мюзикл.

В общем, Portal 2 можно не любить, но не уважать — почти преступление.

Благодаря Final Fantasy VII миллионы западных игроков полюбили жанр японских RPG, а также внезапно осознали то, что большинство любимых игр детства вроде Super Mario Bros., Contra, Street Fighter или даже Duck Tales тоже японские. Зрелищные CG-ролики, сложный сюжет с шок-контентом (кстати, Айрис убил не Сефирот) и герои со странными прическами сразу дали понять: это не очередное компьютерное переложение D& D, а совершенно новый опыт. Чтобы понять, откуда он взялся, как все это понимать и как получить больше таких игр, пришлось смотреть на страну происхождения и ближе знакомиться с ее культурой.

А еще в редакцию журнала, где я работал, однажды пришло письмо из тюрьмы. Человек писал, что его жизнь изменила статья о Final Fantasy VII с пересказом игры. Дескать, он читал текст, смотрел на картинки и никак не мог поверить, что такое чудо существует. Мысль о том, что он выйдет на свободу и сам пройдет FF VII до конца, заставляла его не падать духом.

В 1998 году мне было 12 лет, и представление об играх у меня и моих сверстников тогда было довольно ограниченным: если вид сбоку, значит, надо будет много прыгать, если сверху, то это про строительство базы, а если внизу экрана покачивается пистолет, то, очевидно, нужно бежать вперед и стрелять во все, что движется. Фантазия разработчиков игр в то время находилась примерно на том же уровне развития, отсюда и такие привычки игроков. Но когда вышла Half-Life, многие из этих фантазий и привычек навсегда остались позади.

Главный герой, Гордон Фримен, не десантник, а научный сотрудник. Никаких заставок — вы постоянно управляете персонажем, что бы ни происходило на экране. Минимум музыки — звуки тут гораздо важнее, потому что от них может зависеть ваша жизнь, которая вечно висит на волоске. Именно ваша — Half-Life сближалась с игроком настолько тесно, что сомнений не было: это я ползу по вентиляции, я чуть было не упал в огромный бассейн с биологическими отходами, я еле-еле увернулся от турбины в очистных сооружениях, и, бывало, это я, черт побери, грохнул охранника, чтобы забрать его пистолет, и от этого мне плохо весь остаток игры.

Такого эффекта Half-Life добивалась целым рядом инструментов, среди прочих — необходимость контролировать героя тоньше, чем в шутерах до. Разбег, чтобы перемахнуть через зияющую пропасть, затем прыжок и одновременно присед, чтобы влететь в малюсенькую форточку. И, конечно, технологическая хтонь, которая пугала сильнее всего. Провалиться в какую-нибудь гигантскую промышленную установку по сжиганию мусора, которая даже не является противником как таковым, — ночной кошмар! От тягучего триллера на аварийном объекте до размашистого боевика с перестрелками против спецназа, погонями на дрезинах, нырянием к гигантским рыбам-людоедам и саботажу инопланетной рабовладельческой операции — Half-Life поражала и замыслом, и масштабом, и темпоритмом происходящего. Никаких иммерсивных симуляторов тогда не было — были первая System Shock, в которую уже никто не играл, и System Shock 2, которая еще не вышла.

Без инвентаря, без очков опыта, без диалогов с выбором, без постоянно говорящего главного героя авторам Half-Life удалось затянуть игрока в невероятно хреновый день Гордона Фримена так, как до них не получалось ни у кого. Получалось ли после — тоже дискуссионный вопрос. Для всех, кто в свое время не играл в Half-Life, а также для тех, кто просто скучает по былым ощущениям, существует ремейк под названием Black Mesa. Попробуйте, и вы сразу же поймете, что концепция Half-Life не устарела ни на минуту.

Мы привыкли, что TLOU — это отличный сценарий, потрясающая лицевая анимация, стелс и бои с зараженными. Но выдающейся для меня эту игру делают тихие эпизоды, когда на локации нет врагов, и ты идешь по заброшкам, пустым квартирам в полной тишине и собираешь мусор. Возможно, это связано с постсоветским детством. Какой ребенок в девяностые-нулевые не шарился по заброшенным домам?

Довольно часто в видеоиграх разработчики халтурят, разбрасывают по уровню совершенно одинаковые наборы ассетов. The Last of Us Part 2 выделяется на их фоне, игрок проводит в затопленном Сиэтле шесть дней (или, точнее, два раза по три дня), и за это время ему придется побывать в десятках заброшенных квартир. И каждое помещение, в которое он, игрок, попадает, выглядит уникальным, по-настоящему обжитым и трагически заброшенным. Это тот случай, когда набор ассетов превращается в настоящую память места.

В одной из комнат на дверном косяке я заметил отметки роста, в другой лежала книга Виктора Гюго и доска для серфинга, в третьей — PlayStation, в четвертой были набор пластинок и куча наград с соревнований по стрельбе из лука. Все эти вещи не имеют для сюжета никакого значения, их очень легко пропустить — я думаю, большинство игроков даже не замечают их, просто бегут по сюжету, — но именно разбросанные здесь и там воспоминания о прошлой жизни превращают коридорный шутер во что-то большее.

У вас в голове 24 характеристики. Периодически они вклиниваются в диалоги со своим ценным мнением. Электрохимия подталкивает слизнуть со стола остатки ликера, а Внутренняя империя боится синих дверей. Вы не помните прошлое, но не потому, что вы тайный агент или заколдованный принц, а потому что упились до беспамятства в прямом смысле. А заодно забыли, что такое деньги и как устроена реальность.

(Однажды ее поглотит Серость.)

Вам нужно расследовать убийство. Оно лишено романтики — труп повешенного не снимали с дерева неделю, он уже начал гнить. Чтобы начать, хорошо бы найти штаны (свои). Концептуализация уверяет, что вы коп-суперзвезда. Эмпатия зовет строить Королевство совести — идеально центристское государство, где всем будет хорошо (поколения через три; если повезет; но зато мы никого не обидим).

Time недаром признал Disco Elysium игрой десятилетия, а игры помоложе не случайно копируют оттуда узнаваемую вертикальную верстку текста: других RPG в столь необычном сеттинге со столь взрослым сюжетом и ярким, смешным и горьким текстом просто нет.

Занятный парадокс: Fallout 2 вышла всего через год после релиза первой части и практически не отличалась от нее геймплейно. Сейчас такие «ленивые» сиквелы принято ругать, но F2 — совершенно особый случай. По сути, это была доведенная до идеала формула оригинала: больше шуток, локаций, квестов, напарников и, соответственно, часов геймплея. Помню, что одно из прохождений (да, их было несколько) игры заняло у меня примерно 100 часов, и до сих пор мало какие тайтлы могли украсть у меня столько же времени. И хотя первую Fallout я перепроходил намного чаще — страшно даже представить, семнадцать раз! — именно вторую я вспоминаю с куда большей теплотой.

Fallout 2 была любимой игрой моего детства. Пока все одноклассники получали удовольствие от Vice City, Call of Duty и World of Warcraft, я поскорее бежал домой, чтобы снова вернуться в такие родные постапокалиптические пустоши. Изометрические RPG с пошаговыми боями даже в середине нулевых казались чем-то замшелым, но это не мешало получать удовольствие от многочисленных отсылок и пасхальных яиц («Автостопом по галактике»! «Звездный путь»! «Монти Пайтон»!), пыльного постапокалиптического сеттинга в духе «Безумного Макса» и случайных, но запоминающихся встреч с другими странниками и бродягами.

Когда-нибудь я снова вернусь в Нью-Рино, чтобы поучаствовать в кулачных боях, доеду на «Хайвеймене» до Сан-Франциско, где можно поглазеть на нефтяной танкер и космический шаттл, и в очередной раз попытаюсь испортить жизнь снобам из Города Убежища.

Дальше этот топ не пройдет, пока вы не получите бумаги.

Едва ли есть наиболее растасканная на цитаты ролевая игра (по крайней мере, в СНГ), чем Morrowind? Надо быть тем еще соней и проспать вчерашний шторм, чтобы пропустить это явление.

Объективно говоря, Morrowind создавалась Bethesda на последние крохи и была последней надеждой компании. Но для трехмерных ролевых игр это был настоящий прорыв. Пьянящий дух свободы (особенно без экранного компаса) сбивал с ног в далеком 2002-м, а многие игровые условности и решения стали штампами RPG вообще и игр Bethesda в частности. Едва ли Morrowind была идеальной игрой, но это лучшая сотка за джевел в истории. В этом можно не сомневаться.

«Тетрис» — это ведь игра, «лучшая игра века», «самая великая в истории человечества игра». Про это вы и так все прекрасно знаете. У кого-то от «Тетриса» флешбэки от долгих посиделок в дачных толчках с той китайской пластиковой фигней на батарейках в сером корпусе с желтыми кнопочками. А кто-то вспомнит про «Тетрис» из-за последнего нашумевшего фильма, но это неважно. Во времена самого «Тетриса» его бы назвали емким и сейчас немного смешным словом «антисоветчина». Но надо брать выше: «Тетрис» — это «анти-всё»! Антисистема, антиигра, анти-смысл. Бессмысленный, тот самый, беспощадный — сколько бы ты ни сваливал чертовы фигурки в стакан, никакого the end не случится. Скорость увеличивается, напряжение растет, кнопка пробел залипает, и ведь ты знаешь, что там, за последним пропущенным мимо цели кубиком, будет только неизбежное «game over». Колесо жизни совершает очередной оборот. И ты начинаешь снова, и снова, и снова — безупречный тренажер ярости. Советский киберскальд.

А еще «Тетрис» — это не только видеоигра и наш узнаваемый бренд вроде олимпийского мишки, но и то самое «мягкое» влияние и культ, который мы совершенно случайно умудрились придумать. «Тетрис» — это чуть ли не самое гениальное, что мы сделали для собственного же пиара во второй половине непростого ХХ века.

Круче был разве что Юра Гагарин.

До Breath of the Wild игры в открытом мире никогда не были такими… открытыми. После двухминутного вступления (и небольшого обучения) она выпускает вас на полную и практически безграничную свободу. Свободу исследовать огромный мир — колоссальный, учитывая, что при желании он вместе с Nintendo Switch помещается в сумку или рюкзак. Свободу встревать в маленькие приключения, спрятанные на каждом углу, в каждой пещере и за каждым углом. Свободу искать маленьких короков в самых неприступных местах Хайрула. Свободу решать сотни удивительных головоломок в Святилищах, которые не раздражают даже меня — человека, у которого при слове «головоломка» действительно начинает болеть голова. Свободу проходить сюжетные квесты в любом порядке, как вам придет в голову. Свободу готовить еду на открытом огне, драться с монстрами в три раза сильнее, лазить по горам, заниматься фотографией, рубить лес и кататься на гигантских драконах размером с город. Свободу Игры в Открытом Мире — да, именно так, с прописных букв.

«Ботву» уже много лет разбирают на кирпичики специалисты по гейм-дизайну и приходят к выводу, что за одной из лучших игр поколения стоят очень простые правила: никогда не раздражать игрока изнурительным выбором из десятков активностей (чаще всего в игре перед глазами игрока не больше трех, а на карте метки можно ставить только вручную), награждать за каждое действие, поощрять за эксперименты и отступления от правил, а также заканчивать каждое маленькое приключение гораздо раньше, чем оно успеет надоесть.

В Breath of the Wild можно играть короткими сессиями в перелетах и поездках, в длинных очередях и, разумеется, в туалетах или проводить в ней дни и ночи напролет; в игре всегда есть чем заняться, но она (в отличие от многих конкурентов) не принуждает тебя вообще ни к чему. Прямо из стартовой локации можно отправиться к финальному боссу и победить его.

Однажды ночью я проснулся от нестерпимого желания готовить, включил Switch прямо в кровати и до самого утра варил рисовые шарики с мясом в том самом котле на главной площади деревни Хатено. И это было невероятно.

Легендарный статус третьих «Героев» уже невозможно оспорить, но их вклад легко недооценить. Такие игры выходят раз в десятилетие: одна из лучших пошаговых стратегий в истории, лучшая часть серии и первая видеоигра у множества геймеров-миллениалов из СНГ.

HoMM 3 на пару с Civilization открыла геймерам феномен «еще один ход — и спать»: в нее практически невозможно перестать играть из-за грамотного сочетания краткосрочных и долгосрочных задач. Это одна из тех игр, в которой тонешь, словно в сказочном сне — благодаря великолепному геймплею, чарующей музыке, невероятной картинке.

Это, а также широкие возможности для создания пользовательского контента, сделало HoMM 3 бессмертной. До сих пор к ней выходят фанатские карты, создаются моды и целые дополнения, рисуются мемы. За 20 лет индустрия успела несколько раз поменяться до неузнаваемости, но геймеры (даже те, кто не играл в «Героев») до сих пор помнят, что в понедельник астрологи объявят новую неделю, а в замке появятся новые воины.

В декабре 2023 года первой Doom исполнится 30 лет. После многочисленных документальных фильмов, книг, эссе и подкастов про историю или анализ этой игры не получится сказать ничего не заезженного.

Все эти годы Doom была окружена любовью со всех фронтов: представители индустрии постоянно выражали респект серии и работавшим над ней людям, а игроки то и дело создавали новый контент. Последнее особенно примечательно, потому что Doom — самая живая тридцатилетняя игра и одна из самых обновляемых сообществом игр в принципе. Пока писался этот небольшой текст, вышел новый пользовательский набор уровней и обновилась очередная модификация, а в сообществе игроков опять начался сбор дизайнеров уровней для совместного проекта. К моменту, как вы прочитаете этот текст, количество нового контента многократно приумножится.

Даже в свои тридцать Doom все еще отлично играется, продается (спасибо переизданиям), обрастает новым контентом и привлекает новую аудиторию. Такой старости хочется пожелать всем играм. И раз заезженности все равно не избежать, то нельзя не написать, что Doom — это круто.

Если вас кто-то попросит доказать важность видеоигр как отдельного пласта культуры, покажите Last of Us. Проект, вобравший в себя уже ставшие традиционными сейчас элементы приключения и экшена, даже 10 лет спустя способен достучаться до любой аудитории. А для 2013 года многие подходы в развитии истории, выстраивании взаимоотношений между Джоэлом и Элли и ваши моральные выборы были революционными. Не говоря о взаимодействии с противниками и многообразии вариантов самозащиты и нападения.

Но еще сильнее авторы давят на самые незащищенные части души, если вы уже стали счастливым родителем. Моей дочери было 8 лет, когда я впервые увидел Last of Us, и это было самое невероятное игровое путешествие в моей жизни. Я смеялся, нервно сжимал контроллер и плакал горючими слезами, как герой Мэттью Макконахи из известного фильма. 15 часов, которые подарили мне больше эмоций, чем любой фильм. Переживание, которое можете испытать и вы.