Турецкий сериал «Империя Кёсем», полный дворцовых интриг, любовных сцен, сражений и поражающий по-восточному избыточным великолепием, сейчас можно смотреть не только как авантюрный роман. Это мощное высказывание, которое разделило турецкое общество. Одни увидели в нем предостережение о пагубности абсолютной власти. Другие — клевету на великое прошлое страны, осквернение памяти, «противоречие национальным и моральным ценностям». Чем так возмутил сериал турецких зрителей?
Продолжение «Великолепного века» — проекта, который, как и Османская империя в лучшие годы, завоевывал мир — еще до выхода начало активно продаваться в другие страны, побив рекорды ВВ по скорости распространения. К середине первого сезона были подписаны контракты на трансляцию в Италии, Венгрии, Украине, Румынии, Греции, Косово, Болгарии, России, Индонезии, Пакистане; всего телешоу посмотрели в 60 стран. У сериала есть и другой рекорд — по количеству жалоб и угроз и от властей, и от «оскорбленной общественности». Нетурецкие зрители видят в «Империи» яркую любовную драму, дворцовые страсти, красивых людей в шелках и богатых интерьерах. Для турок это их собственная история, которая, как и у всех остальных, далеко не всегда великолепна.
Кто такая Кёсем
В оригинальном названии проекта нет никакой империи — он зовется Muhteşem yüzyıl: Kösem, то есть «Великолепный век: Кёсем», однако русский вариант лучше передает суть продолжения ВВ. Период Османской истории с 1603 до 1651 год, о которым идет речь, действительно принадлежал Кёсем.
Женский султанат — эпоха, длившаяся с 1550 по 1656 год. Она началась с любви из оригинального «Великолепного века» — султана Сулеймана и его наложницы, а потом жены Хюррем. Ее также называют Роксоланой, потому что она была захвачена в плен крымскими татарами на территории Северного Причерноморья, известной в Речи Посполитой как Роксолания. Девушку купили на невольничьем рынке в дар султану. В гареме она родила ему шестерых детей и пользовалась таким влиянием, что впервые в османской истории падишах официально женился на рабыне. С Хюррем начался период женского правления в Османской империи, однако настоящую власть давал статус не наложницы-жены (хасеки), а матери правителя — валиде-султан, то есть правительницы-опекунши, регентши.
Вероятно, это время определило власть матери как основу турецкого менталитета и как одну из главных тем всей национальной культуры. В большинстве турдизи, в том числе рассказывающих про маньяков, мафию или даже в хоррорах, в основе сюжета и характеров героев окажется любовь матери (или ее отсутствие). Социальный уклад Турции может выглядеть очень патриархально, однако, на самом деле, во главе семьи всегда стоит женщина-мать, и если вы услышите, как турки к кому-то почтительно обращаются «султан», то это будет старшая женщина — мама или бабушка.
Всего было шесть женщин-султанов. Хюррем (1505–1558) находилась у власти 24 года. Мать султана Мурада III, Нурбану (1574–1583), вела активную международную деятельность и переписывалась с Екатериной Медичи. Сафие (1595–1603), мать Мехмеда III и бабушка султана Ахмеда, тоже имела огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику, обменивалась подарками с английской королевой Елизаветой I; в сериале она выведена как одна из главных соперниц Кёсем во дворце. Закончился период женского султаната на Турхан (1627/1628–1683) — матери Мехмеда IV, тоже женщине энергичной и ради власти готовой на все. Некоторые историки уверены, что она организовала заговор против Кёсем и отдала приказ убить бабушку собственного сына.
Кёсем в Турции известнее Роксоланы — это самая могущественная из женщин у трона; если хотите, турецкая Екатерина II. Она управляла половиной цивилизованного мира почти 30 лет в период положения валиде при сыновьях Мураде IV и Ибрагиме I, а потом при внуке Мехмеде IV, придумав себе новое звание — старшая валиде-султан. И это без учета теневого правления в качестве хасеки, то есть любимой наложницы, а потом и жены Ахмеда. Кёсем сидела за ширмой на заседаниях дивана — высшего органа исполнительной и законодательной власти, — диктуя малолетним падишахам решения по всем вопросам. Она пользовалась огромным влиянием у янычар — грозной, практически непобедимой армии. Ее дочери (их было пять или шесть) были выданы замуж за вельмож: Айше — за могущественного визиря (читай, министра) Насух-пашу, а Гевхерхан — за Окюз Мехмет-пашу, который несколько лет занимал пост великого визиря, то есть премьер-министра. Все они составили партию Кёсем и были опорой власти, сосредоточенной в руках валиде.
О ее авторитете говорит то, что ей удалось посадить на трон двух сыновей — Мурада IV и Ибрагима I. По османским традициям наложнице вообще разрешалось иметь только одного сына, после чего она не могла рожать. Кёсем же родила Ахмеду шестерых сыновей (по некоторым данным, пятерых). Считается, что она изменила вековые правила наследования османского трона. Когда умирал султан, трон занимал его сын — необязательно самый старший, а возможно, самый расторопный, и тут имело значение даже то, насколько близко к Стамбулу он находился в момент смерти отца. Все остальные сыновья, которых к тому моменту успели принести государю наложницы, с большой вероятностью были обречены на смерть. В обществе считалось, что «закон Фатиха», предполагавший убийство наследников, которым не достался османский трон, принят ради всеобщего блага, чтобы предотвращать войны и смуты. Кёсем уговорила султана Ахмеда не убивать маленького брата Мустафу и прервала тем самым эту чудовищную традицию. С тех пор братьев отправляли в заточение в гарем доживать с мамками-няньками.
Существует предположение, что сделала Кёсем это не из милосердия, а из выгоды. У султана был старший сын от другой наложницы — Осман, и, взойдя на трон, он должен был убить своих братьев, в том числе и детей Кёсем. А слабый нездоровый Мустафа в этом смысле казался ей безопасным, и этим она цинично воспользовалась дважды, буквально силой возвела безумного сына Мехмеда III — Мустафу I — на трон и сама же свергла его в пользу собственных детей. Иностранные послы описывали султаншу как женщину разнообразных талантов, сочетающую доброту и изящество со здравым смыслом и обладающую редкой и даже волшебной красотой. Конечно, никто из них ее не видел, однако очевидно, чтобы войти в историю в качестве самой могущественной женщины Турции, изящества и красоты недостаточно. Современники писали, что правительница была крайне «умелой в заговорах и интригах», беспощадной к врагам, ловко устраивала государственные перевороты, хотя сама же пала жертвой козней. В результате интриг собственной невестки Турхан-султан Кёсем была обвинена в попытках совершить очередной переворот и задушена. Турхан правила со своим сыном Мехмедом IV, внуком Кёсем, еще несколько лет, пока не случился очередной мятеж, и теперь уже ее обвинили в том, что она оговорила великую Кёсем, и ее едва саму не казнили. Так закончился великолепный и не очень век женского султаната.
Про что сериал
Имя «Кёсем», данное наложнице султаном Ахмедом, означает, по разным сведениям, не то «первая в стаде», не то «самая любимая», что явно подчеркивает ее лидерство. Когда девушка попала в гарем, ее назвали Мехпейкер — Луноликая, до этого звали Анастасией. Точнее, так ее назвали в сериале; а имя, данное ей при рождении, неизвестно. Дело в том, что все происходившее за стенами дворца и тем более в гареме (от «харам», то есть «запретный») — тайна. По законам наложницами султанов были немусульманки, чаще всего рабыни, захваченные в плен, и никто не знает реальных историй попадавших в гарем девушек. Посторонние не видели их лиц, портреты писались со слов, рассказы складывались по сплетням или просто выдумывались.
Учитывая простор для фантазий, который дает османская история, логично, что «Великолепный век» и «Империя Кёсем» побили рекорды по обвинениям в неточностях и домыслах. Например, в семнадцатой серии второго сезона главная героиня выходит к мятежникам с чуть ли не ленинской речью и говорит, что она вложила душу в это государство и полюбила этот народ. Бунтовщики успокаиваются и прославляют Кёсем. Ничего подобного произойти, конечно, не могло! Хотя в работе над проектом участвовали историки и музейные специалисты, авторы подчеркивали, что не занимаются реконструкцией. В связи с «Империей Кёсем» важнее не то, «как было», а то, «что хотел сказать автор».
Шоураннер «Великолепного века» Мераль Окай — актриса, режиссер, сценаристка и автор песен певицы Сезен Аксу, турецкой Аллы Пугачевой — задумала сериал, чтобы показать силу женщины. Послание ее шоу расшифровать просто: будь ты самый великолепный и непобедимый султан, что владеет половиной мира, однажды придет женщина и возьмет твою власть. Kadın gücü, «женская сила» — важнейшее понятие в современной общественной жизни Турции, и без размышления о роли женщины в общественной жизни не обходится ни одно популярное произведение на турецких экранах. Мераль Окай поставила целью показать Хюррем не персонажем в гареме и не женой султана, она его партнер во власти, вершительница истории. «Я хотела, чтобы зрители увидели, как женщина, начавшая из нулевой точки, дошла до вершины», — говорила Окай.
Мераль умерла в 2012 году, и написанная ее соавтором Йылмазом Шахином и писателем Озеном Юла «Империя Кёсем» наследует идее трансформации личности. Однако теперь это история про превращение свободного и совестливого человека в жестокого и властного интригана. Начинается сериал с того, как юный султан Ахмед вспоминает свой первый день во дворце, когда его отец Мехмед III взошел на трон. По османской традиции в этот день были убиты 19 маленьких мальчиков, братьев нового султана. Первая сцена — 19 гробов. Когда Мехмед III умер и его сын Ахмед сел трон, он был должен убить своего братика Мустафу. Сначала султан, которому на тот момент самому было 13 лет, дарует малышу жизнь, ведь он поклялся еще в детстве, что никогда не станет братоубийцей, но под давлением матери и бабушки Сафие все-таки отдает приказ задушить ребенка. И тут девушка из гарема по имени Анастасия, будущая Кёсем, уговаривает султана не убивать брата Мустафу — будущего безумца и дважды султана.
Об этой девушке Ахмед мечтал задолго до их встречи: по легенде, придуманной в сериале, он влюбился в ее образ на портрете, полный доброты и невинности. В первой серии зрители видят, как Анастасия мирно и счастливо живет с родителями на греческом острове Кефалония. Ее мать из румов — так называли жителей Византии в Османской империи; отец — венецианец (хотя выдвигаются другие версии ее происхождения). Она давит ногами вино, играет с братом, смеется под оливами и бегает с барашками, пока ее не похищают люди султана, чтобы подарить ему понравившуюся девушку. Тут масса художественных вольностей: историки считают, что, скорее всего, Кёсем купили для султана на невольничьем рынке; как и откуда она туда попала, никто не знает. История со счастливым детством и тоской по дому нужна была сценаристам, чтобы показать метаморфозу героини.
Первые шесть серий девушка готовит план побега из гарема, а начиная с седьмого эпизода это совсем иной человек. Меняется также актриса — теперь вместо гречанки Анастасии Цилимпоу ее играет турецкая суперзвезда Берен Саат (актрису, сыгравшую роль юной Кёсем, заменили запланированно в надежде поправить невысокие рейтинги). Кёсем меняется не только внешне: властная, решительная и жесткая, она ступает по дворцовому коридору, произнося, что идет вперед, «чтобы изменить судьбу, написать будущее и оставить свое имя миру».
Первый сезон Кёсем проходит путь девушки, которая ради любви смирилась с неволей, с потерей родных и даже собственного имени и обрела власть, всеми силами стараясь ее удержать. Она мастерски плетет интриги и строит заговоры даже против своих детей, отправляет конкуренток в ссылку в Старый дворец (как это произошло с Сафие-султан), манипулирует фаворитами, убирает неугодных и сажает на трон выгодных. Наконец, она получает перстень Хюррем — изумрудное кольцо, которое Сулейман подарил своей любимой женщине и которое превратило ее из символа любви в символ власти.
Как снимали и показывали сериал
Продюсер Тимур Савджи, совладелец кинокомпании TIMS Productions, оказался единственным, кто когда-то поверил в идею Мераль Окай и вложился в баснословно дорогое мероприятие под названием «Великолепный век». Для съемок на студии в районе Хадымкей были выстроены копии пяти султанских дворцов, в том числе Топкапы — павильон площадью 5000 квадратных метров. Был воссоздан район средневекового Стамбула, а для батальных сцен построены специальная деревня и корабль. Для «Империи Кёсем» к этим декорациям была достроена дополнительная площадка в 3000 кв. м, где появилась в том числе копия Галатской башни.
Продюсеры сериала подсчитали, что из 50 000 метров ткани скроили 5000 костюмов, было изготовлено 4000 тюрбанов и корон, 1000 мечей. Только расходы на эти декорации оценивают в 130 млн лир (лира тогда стоила полдоллара). В итоге проект принес не только прямую прибыль самой студии: благодаря «Великолепному веку» сериалы про Османскую империю стали статьей национального дохода в Турции, их покупают в 150 странах, и они выступают в качестве полнометражной туристической рекламы страны. Зрители едут в Стамбул смотреть на дворец Топкапы, где происходили все эти страсти, на мечети и рынки, на старые улочки, показанные в сериале.
Тем не менее «Империя Кёсем» в 2015 году не пользовалась у турецких зрителей такой популярностью, как первая часть, рейтинги были невысокими. Во втором сезоне проекта рассказывается о правления сыновей Кёсем — Мурада IV, жестокого и бесчеловечного, завоевавшего Багдад, и Ибрагима I, тоже тирана, но еще и бесполезного пьяницы. Осенью 2016 года сериал перебрался с канала Star TV на FOX, где начался с 25-й, то есть нижней, позиции в рейтинге. Издание Milliyet писало, что «Великолепный век» открыл новые горизонты, став «машиной для печатания денег, его смотрели во всем мире, но продюсер Тимур Савджи совершил ошибку, использовав то же мясо, молоко и перья. Вывести на экраны второй сериал в одном и том же декоре и костюмах выгодно, однако это все равно что подписать ему смертный приговор». Довести крайне дорогостоящую «Империю Кёсем» до финала позволили только успешные международные продажи.
Как и первая часть, «Империя» собрала на экране сотни звезд турецкого кино. Кто-то из них пришел в сериал знаменитостью, чья-то карьера началась на съемочной площадке. Самая популярная актриса сериала, конечно, Берен Саат. Это беспроигрышный выбор, ведь «Запретная любовь», где она сыграла Бихтер, — абсолютный фаворит у зрителей, буквально турецкая «Анна Каренина». А роль Фатмагюль в «Без вины виноватая» сделала ее самой известной турецкой актрисой за рубежом. В «Империи Кёсем» она сыграла в 24 сериях (с 7-й по 30-ю в первом сезона), но эта работа настолько измотала актрису, что с тех пор она не появлялась на телеэкранах.
«„Кёсем“ для меня превратилась в изматывающий бой, — рассказывала Саат. — Сценарист писал смелую историю, а режиссер не мог ее снять из-за цензурных соображений. Или, наоборот, режиссер говорил: „Я буду снимать это“. А телеканал купировал сцену. Мы испытали столько хаоса! Нас предупреждали, что эпизод с братоубийством вызовет негодование, но это самый драматичный факт в системе управления Османской империи. Невозможно его игнорировать — главный конфликт истории исчезает».
Взрослую Кёсем во втором сезоне сыграла Нургуль Ешильчай — актриса из культового сериала 1990-х «Вторая весна» и еще одного проекта Мераль Окай, «Особняк с виноградными лозами». Однако славы Берен Саат у нее не было, и многие зрители испытали разочарование от другой Кёсем. Зато исполнителю роли Ахмеда — Экину Кочу — «Империя» дала мощный карьерный старт. В том числе и международный: во втором сезоне «Наследников» он сыграл турецкого бизнесмена Кадыра. А в 2018-м исполнил роль жокея Халиса Караташа — очень любимого в Турции персонажа — в байопике «Наш чемпион». Он также снимается в фестивальном кино: последняя работа Коча — в фильме «Пылающие дни», отмеченном в Каннах — вызвала большой переполох на родине из-за темы гомосексуальности. Однако это совсем не квир-кино, а тоже история про власть. Герой Коча — юный прокурор в турецкой провинции, попавший в осиное гнездо коррупционеров и покрывающих друг друга насильников.
Вспоминая свою работу на съемках «Империи Кёсем», многие актеры рассказывают об очень творческой и вдохновляющей атмосфере, прекрасных партнерах и профессиональной съемочной группе. Однако они также признаются, что с радостью слезли с лошадей, с облегчением сбрили бороды, сняли тюрбаны, шелковые платья с корсетами и вышли наконец из гарема. Подустали и остальные: «В основе „Игры престолов“ тоже лежит борьба за трон, но она не проходит шесть лет в одном гареме! — писали критики. — И все это время не рассказывает, как в одном дворце мужчины и женщины поедали друг друга». Помимо усталости от бесконечных интриг в одних и тех же интерьерах, сериал вызвал еще одно всеохватное чувство — ярость от того, как была показана история великой Османской империи.
Как сериалы связаны с политикой
С первых же серий чадолюбивые турки пришли в ужас: и от девятнадцати гробов, и от сцен с издевательством над маленьким шехзаде Мустафой (в детстве его сыграл Алихан Тюркдемир), которого приказал задушить собственный брат. Одно дело — знать о насилии над детьми как об историческом факте, другое — увидеть его на экране во всех красках и подробностях. Турецкие зрители еще не отошли после «Великолепного века», в котором Сулейман убивает своего сына (тоже по имени Мустафа), заподозрив в попытке заговора (кстати, по наговору Хюррем). Тогда люди на полном серьезе требовали лишить великолепного султана всех почестей. Ведь не может быть великим человек, убивший ребенка. И что это за империя, для успешного существования которой нужно было казнить детей? Другие зрители, наоборот, возмущались тем, что вместо блеска Османской империи им показывают подробности дворцового насилия.
В надзорный орган RTUK — Верховный совет турецкого радио и телевидения — поступило свыше 70 000 жалоб, большая часть которых обвиняла авторов сериала в искажении исторических фактов. В 2013 году тогда еще премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган объяснил, как история, рассказанная в телешоу, угрожает государству. Его возмутило, что сюжет сфокусирован не на военных успехах султана, а на жизни в гареме и его отношениях с Хюррем. Он напрямую обратился к тем, кто критиковал вступление Турции в сирийский конфликт:
«Я думаю, они знают наших предков по телеэкрану, как в том фильме „Великолепный век“. У нас нет таких предков! Такого Сулеймана Великолепного мы не знали. 30 лет его жизни прошли верхом на лошади. Во дворце все было не так, как в сериалах».
Политик осудил режиссеров и владельцев телекомпании, транслировавшей сериал, и публично потребовал от суда «необходимого решения». Зрители из другого политического лагеря негодовали от того, что государство вмешивается даже в производство сериалов. «Вы что, хотите решать, от чего мне получать удовольствие? — писала журналистка Назлы Ылыджак. — Меня интересуют, как жили наши предки во дворце, любовь, а не война». Никаких запретов и наказаний не последовало, но разъяренная общественность угрожала создателям сериала расправой, Мераль Окай несколько месяцев жила под охраной.
К 2015 году, когда состоялась премьера «Империи Кёсем», атмосфера в стране стала еще острее, а риторика — жестче. Продолжение взбесило турецкую консервативную общественность сильнее: жаловаться на него начали до выхода первой серии. Так, 198 человек, посмотревших трейлер, заявили, что он «противоречит национальным и моральным ценностям». Председатель проэрдогановской организации «Османские очаги» Кадир Джанполат дал указание не смотреть сериал, «лживый и снятый с корыстными целями», чтобы опорочить Османскую империю — «цивилизацию, уважающую даже немусульман». Его авторов он упрекнул в том, что они «жаждут реванша Византии» и «сеют ненависть». Деятель эрдогановской партии ПСР Кайихан Османоглу, называющий себя «внуком Абдулхамида» — последнего османского султана, обещал подать «иски против сериалов, оскорбляющих наших бабушек и дедушек». С точки зрения консерваторов, произведения типа «Великолепного века» и «Империи Кёсем» мешают «неоосманизму» — идеологии, цель которой в росте турецкого влияния в странах бывшей Османской империи. Вместо того чтобы подпитывать несомненный интерес телезрителей к метрополии, они показывают ее с неприглядной стороны и зарабатывают деньги на «османской мечте».
Между историей, рассказанной в двух частях «Великолепного века», в сериале сменилось несколько поколений: Ахмет — праправнук сына того самого Сулеймана и Хюррем. Между съемками частей прошло всего пять лет: ВВ шел в 2012–2014 годах, «Кёсем» — с ноября 2015-го по июнь 2017-го, и за эти годы страна радикально изменилась. В 2013 году прошли протесты на площади Таксим. Халит Эргенч, сыгравший Сулеймана, стал одним из лидеров демонстраций, многие другие актеры и соавторы сериала поменяли тюрбаны на каски и противогазы. В 2015 году произошел теракт в Анкаре, случились взрывы на демонстрации против ввода турецких войск в Сирию. В 2016-м состоялась попытка военного переворота, после которого начались гонения на военную элиту, деятелей культуры и науки; множество учителей, ученых были арестованы или бежали из страны, а Эргенч перебрался с семьей в Великобританию. Достаточно было высказаться против войны в Сирии, чтобы оказаться национальным предателем. Сопредседатель прокурдской Партии демократии народов (ПДН), харизматичный и популярный не только у курдов политик Селахаттин Демирташ, сидит в тюрьме по обвинению в сотрудничестве с террористами. Наконец, в 2017-м был проведен референдум, где парламентская система Турции была заменена на президентскую, тем самым обнулены премьерские сроки Эрдогана. Это дало ему возможность избираться еще на два срока, то есть править 10 лет.
Вышедшие на площадь Таксим Халит Эргеныч со своей женой Бергюзар Корель (она также снималась в «Великолепном веке»), 2013
Во времена ВВ в тогда существовавших оппозиционных СМИ премьера в шутку называли Великолепный Эрдоган, намекая на его имперские замашки. Ко времени «Кёсем» Эрдогана уже обвиняли в попытках создать систему абсолютной власти и назначить себя султаном. Сам президент, надо сказать, никогда публично не эксплуатирует образ падишаха. Наоборот, он выступает перед электоратом в образе простого парня из бандитского района Стамбула — как он сам говорит, «того самого бедняка». Его заигрывания с консерваторами и спекулирование «османской мечтой» о великой империи похожи на озлобленную зависть в стиле «можем повторить». Для той части турецкого общества, которая считает, что величие страны не в имперских завоеваниях территорий, а в демократических победах республики, политика Эрдогана является попранием главного принципа Ататюрка: «Мир дома — мир во всем мире».
Султана Эрдогана ловят на попытках оспаривать достижения республики даже на уровне символов. Дворец президента в Анкаре стоит выше, чем Мавзолей Ататюрка, он переводит из столицы все значимые структуры в Стамбул — столицу империи, превращает Святую Софию в мечеть. Не говоря о закрытии в 2019 году аэропорта, носящего имя Ататюрка, и угрозы открыть на его месте исторический парк к юбилею взятия Константинополя. Общественность этой инициативе успешно противостояла, и пока там планируется парк, не связанный с каким-либо сюжетом о великом прошлом. Кстати, одним из предвыборных обещаний оппозиции было вообще возвращение на его место аэропорта Ататюрк. Часть общества болезненно воспринимает выпады против республики и Ататюрка, другие не терпят сомнений в величии Османской империи. И, казалось бы, далекий от актуальных событий исторический, авантюрный, романтический телесериал «Империя Кёсем» оказался в центре этого столкновения.
Неравнодушный телезритель по имени Ибрагим Шишлизаде, фамилия которого подчеркивает аристократическое происхождение жалобщика, создал в 2015 году, после выхода «Кёсем» на экраны, петицию на Change.org, названную ехидно «Платформа великолепного позора», где, опираясь на семь законов конституции Турецкой Республики и даже на Декларацию прав человека, чьи положения якобы нарушил сериал «Кёсем», требовал немедленно закрыть проект и наказать причастных. Тут и ложь, и клевета, и безнравственность, а также унижение достоинств национальных и исторических личностей, оскорбление религии и разжигание ненависти. Кроме того, по мнению автора, этот сериал показывает обществу дурной пример, в частности неприличные женские наряды.
Можно было бы посмеяться над этим опусом, хотя его подписало 92 000 человек, но Высший совет радио и телевидения в конце концов оштрафовал канал Star TV. Наказали за сцену покушения на Мустафу — тот душераздирающий эпизод, когда маленького братика султана Ахмеда приходят душить люди в масках (к слову, сцена действительно безжалостная и длится 8 минут). «Страдания маленького ребенка, который вот-вот будет убит своим братом, коему тот безусловно верит, подрывают доверие детей к их семьям», — гласило обвинительное заключение. В итоге канал оштрафовали на 1 миллион турецких лир, что в 2016 году составляло более 20 млн рублей.
Однако ни жалобами, ни штрафами, ни запретами невозможно изменить историю. Спустя шесть лет после выхода последней серии «Империи Кёсем» интересно и поучительно наблюдать, как Турция пытается осмыслить свое прошлое, тем более что ее судьба павшей империи вместе с обидой за утраченное господство из России выглядят узнаваемо и понятно. И как события, которые происходили столетия назад, могут стать острой повесткой, вызывать споры или даже объяснить завершившуюся недавно предвыборную борьбу. В конце мая два претендента на пост президента выступили с последним словом к избирателям. Эрдоган — в Святой Софии, символе могущества Османской империи, завоевавшей главную византийскую святыню. Кемаль Кылычдароглу — в Анкаре перед Мавзолеем Ататюрка, основателя Турецкой Республики.
Смотрите «Великолепный век. Империя Кёсем» на Кинопоиске в Плюсе.
Автор: Наталья Афанасьева
Фото: Future Image / Legion-Media, Seskim Photo / Legion-Media, Kayhan Ozer / Anadolu Agency / Getty Images, Handout / Getty Images, Stringer / Getty Images, Volkan Furuncu / Anadolu Agency / Getty Images
