Самый странный фильм десятилетия или образцово-токсичная комедия? Бестолковое подражание «Бестолковым» или ироничный гимн эмансипации? Кинопоиск рассказывает, как пережил свое время фильм, сделавший Риз Уизерспун суперзвездой, породивший волну подражаний и легализовавший розовое, и вдруг превратился в неглупую классику.
Павел Пугачёв
Кинокритик, редактор сайта журнала «Сеанс»
Королевой быть тяжко. Председательница студенческого сестринства, дочь богатых родителей и просто красавица Эль Вудс (Риз Уизерспун) ждет, когда ее принц Уорнер (Мэттью Дэвис) наконец-то соизволит сделать ей предложение. Свита подружек на взводе, а сама Эль едва скрывает волнение. Но все попусту: избранник считает, что она ему не ровня. Миссис Уорнер Хантингтон Третьей должна стать совсем другая девица, куда более благопристойных нравов и пообразованнее. Понимая, что дело вовсе не в цвете волос, натуральная блондинка берет дело в свои руки и поступает в Гарвард на юридический — раз уж в индустрии моды она знаток, то и с тонкостями юриспруденции разобраться сможет.
Те, кто смотрел «Блондинку в законе» в 2001-м, наверняка вспоминают ее как какой-то пыльный артефакт начала того доисторического десятилетия, когда анекдоты (!) про блондинок казались смешными, глупые комедии собирали кассу, а розовый цвет ассоциировался с чем-то нелепым. Но если пересмотреть фильм в 2020-е, шок-эффект гарантирован: сегодня «Блондинка» кажется едким феминистским памфлетом, затрагивающим темы харассмента и сексуальной объективации задолго до скандала #MeToo, окончательно и громко выведшего эту проблематику в мейнстримное кино. Напомним, что именно эта картина запустила на новую карьерную орбиту Риз Уизерспун, которая с годами стала одной из влиятельнейших женщин Голливуда, а финальную речь главной героини цитировал сам Дональд Трамп.
Кроме того, в качестве основного референса «Блондинку» упоминали создатели великих фильмов и сериалов — «Дьявол носит Prada», «Несгибаемая Кимми Шмидт» и «Эмили в Париже». И, как ни крути, состарилась эта лента красиво.
Долгие поиски жанрового гардероба для фильма
Началось все с личной истории. Писательница Аманда Браун выросла в семье богатых аризонских галеристов и, окончив местный вуз, попробовала получить степень по юриспруденции в Стэнфорде. Одержимая фешен-индустрией девица вызывала насмешки сокурсников, и учеба как-то не задалась. Ее самоироничные заметки об университетских похождениях одной блондинки оформились в книгу «Legally Blonde», права на экранизацию которой студия Metro-Goldwyn-Mayer приобрела еще до того, как тиражи оказались на прилавках книжных. Дело в том, что еще во время той незадавшейся учебы Аманда сдружилась с начинающим продюсером Марком Э. Платтом, который помог с редактурой рукописи, нашел издателей и убедил MGM, что эта история достойна большого экрана.
За сценарий взялся дуэт Карен МакКуллы и Кирстен Смит, только что успешно дебютировавший в Голливуде с ромкомом «10 причин моей ненависти»; в нем, напомним, мотивы шекспировских «Укрощения строптивой» и «Ромео и Джульетты» оказались удачно сплетены с феминистскими тенденциями конца 1990-х и вписаны в формат тинейджерской комедии. Разработка «Блондинки в законе» началась столь стремительно, что и сами сценаристки (повторим, вчерашние дебютантки!) не до конца понимали, что от них требуется и что они хотят сами. Рассказать анекдот про блондинку? Высмеять анекдоты про блондинок? Сделать простой ромком? Или секс-комедию про колледж? А может, все сразу?
Единственное, в чем сценаристки были уверены, так это в референсах. Как годы спустя говорила Кирстен Смит: «Нам сразу же показалось, что это одна из величайших заявок в истории кино, и мы представили историю как сочетание „Бестолковых“ и „Бумажной погони“». Само сочетание конкретно двух этих фильмов кажется занятным. С «Бестолковыми» Эми Хекерлинг все вроде бы ясно: это образец эксцентричной молодежной комедии середины 1990-х, задавший тон американским школьным фильмам на десятилетия вперед (и «Дрянные девчонки», и сериал Glee выросли из этой шинели). А вот «Бумажная погоня» Джеймса Бриджеса рядом с ней кажется почти Бергманом. Интеллигентнейшая комедия начала 1970-х про чересчур амбициозного студента юрфака и его сложные отношения с преподавателем не «Умница Уилл Хантинг», конечно, но что-то близкое. Так или иначе, пересматривая «Блондинку в законе» сегодня, можно изумиться тому, как эта простая вроде история оказывается совсем не простой.
Нужную интонацию и жанровую рамку для фильма подобрали далеко не сразу. Например, ключевое для фильма обстоятельство — юридический факультет, на котором учится героиня. Его всерьез решили использовать лишь после очередной кардинальной переделки сценария: в первоначальном варианте Эль Вудс не занималась никакой практикой, а история заканчивалась на том, что героиня получала работу, соблазнив пожилого преподавателя. Напомним, что в фильме героиня Уизерспун на производственной практике в юрфирме помогает защитить невиновную девушку (Эли Лартер) от обвинения в убийстве, но в процессе сталкивается с домогательствами профессора (Виктор Гарбер), предлагающего ей подниматься вверх по карьерной лестнице «на особых условиях». Эль отвергает противного харассера и добивается всего сама.
Из «Блондинки» вообще могло получиться подобие «Американского пирога». «В студии ждали больше мокрых маек и секса», — вспоминали сценаристки. Но все изменилось, когда к проекту подключился режиссер-дебютант Роберт Лукетич, вцепившийся в этот сценарий зубами и предложивший смягчить юмор, ввести действительно романтическую линию и сделать Эль реальной юристкой. Продюсерам Лукетич обещал сделать «feel-good movie для женщин»; в те годы кассу рвали не только комедии, но и мелодрамы с ромкомами.
Метод Уизерспун
Сложная актерская метаигра
Первые рецензенты «Блондинки», даже скептически настроенные к фильму, единогласно сходились в одном: родилась новая звезда. Конечно, к тому моменту Риз Уизерспун уже была на слуху: только что отгремели «Жестокие игры», провалившийся в прокате «Плезантвиль» хорошо расходился на видеокассетах, а критики впечатлились ее работой в «Выскочке». Но во все цели разом попала именно «Блондинка в законе». Дело не только в дикой энергии и экспрессии, с которой Уизерспун разыгрывает анекдот, и даже не в безусловном личном обаянии артистки, а в ее редком умении отдаваться роли полностью, одновременно сохраняя некоторую дистанцию по отношению к персонажу.
Образ Эль Вудс в первой «Блондинке» цепляет этой ироничной двусмысленностью исполнения — неважно, осознает ее зритель или нет. Уизерспун не играет дурочку, а играет в дурочку. Она в равной мере серьезна и комична, в ее невероятную героиню легко поверить. Эксцентрика на то и эксцентрика, что полюс может в любой момент поменяться на противоположный знак. Проще говоря, если бы вдруг посреди фильма ее героиня открыла бы, допустим, томик Шопенгауэра (читала же Мэрилин Монро на пляже «Улисса»!), нас бы удивил разве что выбор именно этого конкретного философа. Эль может всё!
И ведь она совсем не глупа! Причем с самого начала.
Пересмотрите, например, ту сцену, где она вместе с подружками выбирает платье и, не моргнув, ставит на место нахальную продавщицу, которая попыталась продать ей вещь из прошлогодней коллекции. Вежливо, деликатно, без малейшей заминки, орудуя фактами, как Джеймс Бонд «Вальтером ППК», стильно и хладнокровно.
Эта двусмысленность читается во всех остальных аспектах фильма — от актерского состава (чего только стоит приглашение Сэльмы Блэр из тех же «Жестоких игр» на роль соперницы) до работы со светом. В третьем акте, когда Эль становится настоящим адвокатом и занимается расследованием убийства, картинка становится неотличимой от добротной судебной драмы. Как и полагается действительно хорошей комедии, тут все сделано по-серьезному. Даже прически! Мало того что и Уизерспун в жизни совсем не блондинка (настоящий цвет волос актрисы — темно-русый), так и Люк Уилсон, параллельно с «Блондинкой» снимавшийся у Уэса Андерсона в «Семейке Тененбаум», ходит здесь в парике.
К сожалению, сиквел, вышедший два года спустя, был уже начисто лишен и скрупулезности в деталях, и очарования оригинала. Если Эль Вудс в первом фильме — слегка эксцентричная особа, нашедшая свой образ и эффектно-эффективную манеру взаимодействия с внешним миром, то во втором она превращается в обыкновенную чудилу. Вся ирония первого фильма оборачивается в продолжении карикатурой — местами забавной (в частности, фильм предугадал некоторые тенденции нынешнего экоактивизма и борьбы за права животных), но лишенной двусмысленности. Возможно, именно неудачный сиквел в целом подпортил «Блондинке в законе» репутацию, из-за чего одна из самых причудливых картин своего времени стала казаться рядовой комедией из базового телерепертуара нулевых.
Не кринж, а база
Как время превратило комедию в нечто совершенно иное
Но все-таки почему первая «Блондинка в законе» не устарела? Возможно, дело в том, что не только игра Риз Уизерспун, но и многие сцены фильма заряжены двусмысленностью; то, что задевало его зрителей раньше, задевает и сейчас, но совсем иначе.
Вот, например, сцена, когда Эль Вудс получает свой первый отказ. В начале героиня Уизерспун приходит на свидание и ждет, что бойфренд сделает ей предложение. Вместо этого она получает отворот-поворот и закатывает истерику, сквозь слезы произнося: «You’re breaking up with me because I’m TOO BLONDE?», что можно перевести как «Ты расстаешься со мной, потому что я слишком блондинистая?». Два десятилетия спустя фрагмент завирусится в TikTok, где под эту реплику, переходящую в песню «Heart of Glass» группы Blondie, тысячи юзерок и юзеров примеряли эксцентричные наряды и примирялись с самими собой. Жизнь мем-культуры — это еще ладно; интересно в этой сцене совсем другое — то, что она перестала быть комичной. Девушка, которая не понимает, за что ее бросают, и начинает рыдать на весь ресторан, — двадцать с лишним лет назад это было забавно и даже уморительно, но сегодня, в век всеобщего ментального принятия, эта сцена выглядит душераздирающе.
Когда же Эль решает податься в юриспруденцию, добрый папа отвечает ей: «Юрфак — это место для скучных, уродливых и серьезных, а ты, малышка, не такая». То, что отец героини больше никак не фигурирует в фильме, дает широкий простор для интерпретаций: а что если «вызывающее» поведение девушки продиктовано сложными отношениями с отцовской фигурой? Насколько это здоровая семья?
Ее одногруппники по юрфаку, говорящие про права женщин и политическое измерение в языке (в фильме есть едва переводимая шутка про semester-ovester, мол, почему в слове «семестр» корнем является «семя»)? Они наверняка были придуманы как карикатура, насмешка над оторванными от реальной жизни университетскими занудами-идеалистами. Но сейчас и их риторика, и манера общения не кажутся чем-то из ряда вон выходящим — нормальные совершенно ребята. А в одном из них, аутичном здоровяке Дэвиде, можно узнать Оза Перкинса — в то время актера второго плана, а ныне яркого автора малобюджетных хорроров.
Самым слабым звеном оказывается герой Люка Уилсона — выпускник Гарварда и уже успешный юрист, дающий Эль несколько ценных советов про обучение и всячески ее поддерживающий во время юридической практики. Сегодня этот добряк выглядит сомнительно: он общается с приглянувшейся ему девушкой то ли как с маленьким ребенком, то ли как с домашним животным. Трудно удержаться от вопроса: а не будь первокурсница Эль такой миловидной, стал бы он вообще помогать ей?
В заключение стоит сказать: «Блондинка в законе» устроена так, что любая критика от нее отскакивает. Высмеивая стереотипы через доведение их до крайностей, картина оказывается неуязвима перед нападками даже самых въедливых современных зрителей. В конце концов, сегодня уже довольно сложно сказать, над кем смеется Лукетич — над блондинкой Эль или над зрителями, пришедшими зачем-то посмеяться над девушкой в розовом?
Смотрите «Блондинку в законе» и «Блондинку в законе 2» до 29 июня на Кинопоиске в подписке с More.tv.
Фото: Chelsea Lauren / Variety / Penske Media via Getty Images, PictureLux / Legion-Media
