Продолжаем рассказ об удивительной и захватывающей истории кино в Казахстане. Теперь — о современности. Сейчас вы узнаете, почему народная казахстанская комедия — это не только смешно, но и страшно, как «Казахфильм» вновь возродил авторское кино в стране, а пандемия превратила кинотеатры в киностудии.
Несмотря на запущенный в 2003-м мегапроект «Кочевник», рассказом о котором мы закончили первую часть истории казахстанского кино, по-настоящему киноиндустрия в стране начинает развиваться только в конце десятилетия. В это время Казахстан очарован бандитской романтикой, экспортированной из России: по телевидению с бешеным успехом показывают «Бригаду», мобильники заливаются рингтонами из «Бумера».
В 2007-м бывший актер и клипмейкер Акан Сатаев, точно уловивший дух времени, выпускает инди-нуар «Рэкетир». Как велят правила этого жанра, свою невеселую криминальную историю излагает зрителю сам (анти)герой Саян, и его закадровый рассказ звучит как песня группы «Кровосток». Рубленые реплики героев усиливаются тяжелым визуалом: крупные планы штанг, гирь и хмурых лиц уличных бойцов, плюс камео Владимира Вдовиченкова.
Фильм практически моментально становится культовым: у него почти 28 тыс. оценок на Кинопоиске, и до сих пор словечки и фразы из «Рэкетира» цитируют в Казахстане. Сатаев закрепляет свой успех триллером «Заблудившийся», где уже с первой секунды появляется перекошенное от злобы лицо другой звезды «Бумера» — Андрея Мерзликина, ведущего серебристый хетчбэк по бездорожью. Это он — путник, заблудившийся в степи, где нет ничего, кроме нехорошей избушки со злой собакой и странными мужчиной и женщиной в народных костюмах.
Через год после «Заблудившегося», в 2010-м, на экраны выходит еще один ключевой для рубежа нулевых и десятых проект — музыкальная комедия «Коктейль для звезды». Это кино о восхождении на эстрадный олимп воспитанницы детдома, встретившей талантливого продюсера. Его продюсер/исполнительница главной роли Баян Есентаева (ныне Алагузова) и режиссер Аскар Узабаев сами на тот момент успешно занимались музыкальным продакшеном (пришедший из КВН в шоу-бизнес Узабаев был также популярным клипмейкером). В прокате фильм собрал больше 1 млн долларов при предполагаемом бюджете в 500 тыс. долларов (официальных данных нет), что можно считать невероятным успехом на фоне общей убыточности национального кино в то время. «Коктейль для звезды» на долгие годы определил вектор развития жанрового кино и сформулировал правила успеха: яркая клиповая картинка, музыканты и юмористы из КВН в авторской группе и актерском составе, гротескные, практически карикатурные персонажи, говорящие на смеси казахского и русского языков.
Так в стране появляется независимое кинопроизводство, которое в скором времени вытеснит из прокатной сетки продукцию неповоротливого «Казахфильма», а в 2020-м пионер гангстерского жанра Сатаев возглавит эту государственную студию-мейджор (правда, уйдет с поста президента спустя два ковидных года).
Успех «Коктейля для звезды» открыл дорогу для массовой экспансии деятелей казахстанского шоу-бизнеса в кино. Важная локальная особенность: большинство поп-звезд тут зарабатывают в так называемом тое (от казах. «той» — «свадьба»). Фактически это банкетный бизнес, выросший вокруг традиции пышно отмечать свадьбы и перекинувшийся на корпоративы, дни рождения и прочие частные праздники. Часто исполнители, специализирующиеся на таких концертах, становятся настоящими народными звездами. И у всех королей той-бизнеса есть свое кино, в котором они, конечно же, играют главные роли. У Кайрата Нуртаса — «Когда ангелы спят…» (нетипичная для линейки подобных фильмов история rape-revenge и виктимблейминга), у его главного конкурента Торегали Тореали — «Улы дала комедиясы» («Комедия великой степи» — автошарж, комедия об избалованной скандальной звезде), у группы «Орда» — «Запрещенные танцы» (вариация на тему «Шага вперед»), у Ninety one — автобиографический Ninety one, у музыкального продюсера Армана Дуйсенова — «Оралман из Питера» (музыкальная комедия о приключениях трио провинциалов в большом городе).
Апофеозом этого карнавала становится комедия-антиутопия «ТойХана» продюсера и актрисы Куралай Анарбекова и режиссера Алишера Утева. В гротескной фантазии о тотальном запрете той-бизнеса в Казахстане и попытках органов разом накрыть на подпольном свадебном мегаконцерте той-сцену страны снялись буквально все звезды казахстанских корпоративов.
С большим опозданием к теме музыкального кино присоединяется и государство. В 2021-м Центр поддержки национального кино (ГЦПНК) продюсирует байопик «Дос-Мукасан» — историю культового казахского ВИА 1960 — 80-х (подробнее о кино и группе мы писали здесь). Премьера фильма Айдына Сахамана становится одним из главных кинособытий следующего года. Как некогда «Рэкетир», «Дос-Мукасан» идеально попадает в дух времени: именно в 2022-м казахстанская поп-музыка достигает пика популярности, по стране прокатывается волна фестивалей с локальными хедлайнерами, главным театральным событием становится мюзикл «Джулия» по песням «А-Студио». На волне успеха «Дос-Мукасан» ГЦПНК запустил в производство еще два мюзикла — Shulamah Айторе Жолдаскали (про восхождение трех друзей-рэперов) и «Солдата любви» Фархата Шарипова, тоже основанного на песнях «А-Студио».
«Дос-Мукасан» (2021)
ВИА, название которого образовано от имен участников (Дос — Досым Сулеев, Му — Мурат Кусаинов, Ка — Камит Санбаев и Сан — Саня (Александр) Литвинов) — суперзвезды казахской поп-музыки 1970 — 80-х. Сегодня у группы статус народных героев, ее песни стали важной частью свадебного и праздничного репертуара (см. выше — той-бизнес). Ансамблю даже поставили два памятника — в Павлодаре и Атырау.
Первый LP «Дос-Мукасан» (1971) считается раритетом и стоит около тысячи долларов. Но в полную силу экспериментировать с жанрами группа стала позже. После победы на Фестивале молодежи и студентов в Берлине 1973-го советское начальство дало музыкантам карт-бланш, и «Дос-Мукасан» стали играть колоритнейший этно-серф и психоделический фанк.
В фильме Сахамана соответствующая такой музыке нарядная фанк-эстетика (дискоболы, красные костюмы, узкие приталенные рубашки) сочетается с олдскульными жанровыми формулами. По сути, эта история — советская производственная драма, главный конфликт в которой развивается между двумя сооснователями группы. Один из них верен музыке, а другой — карьере инженера. Плюс тут поднимается традиционная для казахстанского кино тема нерушимости родственных связей, преемственности поколений и вообще семейных ценностей. Все это нашло отклик у зрителей: в прокате «Дос-Мукасан» за первые две недели собрал около 1,5 млн долларов (при бюджете примерно в 970 тыс. долларов) — результат, сопоставимый со сборами голливудского кино в стране (в два раза меньше «Ваканды» и чуть меньше «Бэтмена»).
Подробнее о фильме читайте тут.
Достижения музыкальных продюсеров на рынке независимого от государства кино не идут ни в какое сравнение с феноменальными успехами обычных комедий, спродюсированных выходцами из КВН (такие фильмы, как правило, превращаются в целую франшизу, и сборы самого успешного из них, третьей части «Бизнеса по-казахски», на четверть больше бокс-офиса «Дос-Мукасан», беспрецедентного для музкомедии).
Магистральная тема этих комедий — традиционная расширенная семья: свадьба и последующая семейная жизнь с комическим конфликтом между келинкой (невесткой, переехавшей в дом мужа) и енешкой (свекровью), а также сложные отношения между членами большого клана.
Популярность комедийного жанра во многом объясняется социальными реалиями Казахстана: в стране, по сути, отсутствует средний класс, и общество делится на очень богатых и очень бедных. Для первых существует огромный спектр развлечений. Для вторых чуть ли не единственной формой проведения досуга остается просмотр кино, и продюсеры довольно быстро сообразили, что эта аудитория хочет видеть на экране похожих на себя людей. Нужны ей не драмы, а утешительные, дающие надежду сюжеты, обязательно с хеппи-эндом. Тот же «Коктейль для звезды» — история провинциальной Золушки, своим чудным голосом и добрым сердцем покоряющей принца, которого играет солист популярной группы «МузАрт» Мейрамбек Беспаев. Разумеется, чудо происходит при участии доброй феи (в этой роли — продюсер фильма Баян Есентаева).
Правда, в попытках подстроиться под вкусы и обычаи простых зрителей авторы народных казахстанских комедий порой переходят границы. Выросшая из телевизионного скетчкома кинотрилогия короля телекомедии Нуртаса Адамбая, «Келинка Сабина», по сути, утверждает, что ради перевоспитания капризной городской девочки можно пренебречь уголовным кодексом. Заглавную героиню обманом вывозят из города в аул, выдают замуж за местного дурачка, насильно удерживают в селе, при этом параллельно развивается история о том, как местную девушку без всякой причины по всей округе гоняет муж. Похищение, бытовое насилие, ограничение свободы — по совокупности грехов герои «Келинки Сабины» должны были отмотать лет десять. Но все это настолько привычные в казахстанской провинции явления, что публика смотрит фильм не как гротеск, а как комедию из обыденной жизни.
Другой пример — сверхуспешная комедийная франшиза «Бизнес по-казахски», центральная идея которой — «семья превыше всего». Именно эта максима превращает многочисленных второстепенных героев фильма, ленивых и скандальных родственников из аула, в положительных персонажей, а серьезную социальную проблему (кумовство и непотизм) — в милую деталь. «Бизнес по-казахски» будто оправдывает подобные практики, в то время как казахстанский артхаус, наоборот, постоянно проблематизирует эту национальную особенность.
«Бизнес по-казахски» (2016)
Самая долгоиграющая франшиза страны, запущенная в 2016 году Нурланом Коянбаевым, экс-капитаном команды КВН «Казахи». В первом фильме великовозрастный раздолбай приводит доставшийся от отца отель в упадок. Персонал увольняется, а платить по кредитам нечем. Единственная надежда — на иностранного спонсора, которому нужно пустить пыль в глаза. Тогда главный герой едет в аул и собирает толпу никчемных родственников, которые должны изображать служащих отеля и его клиентов. В следующих фильмах герои перемещаются в Америку, Южную Корею, Турцию и Индию. Третья — корейская — серия «Бизнеса» стала первым фильмом в истории Казахстана, собравшим свыше 2 млн долларов.
Впрочем, не вся комедийная сцена Казахстана так консервативна, есть тут и случаи критического подхода к социальным коллизиям. Например, комедия положений «Келинка тоже человек» — о том, как угнетаемая невестка и свекровь-угнетательница поменялись телами и теперь должны во что бы то ни стало понять друг друга и помириться, чтобы вернуть все обратно. Это теплое семейное кино, грустно смеющееся над целой кучей проблем — от жилищного вопроса до практики калыма, — собрало приличную кассу и получило продолжение (впрочем, менее удачное). Фильм сделал большой звездой актрису Асель Садвакасову: она начинала в сериалах для домохозяек, но постоянно работавшие с ней режиссер Аскар Узабаев и сценарист Аскар Бисембин радикально переписали ее образ. Их усилиями Садвакасова стала своего рода казахстанской Дженнифер Лопес: обе пришли в кино из шоу-бизнеса (Асель была поп-певицей, Джей Ло сперва была танцовщицей, потом запела), обе стали лицом народной женской комедии. Параллели прослеживаются даже на уровне названий фильмов: у одной — «Свадебный переполох», у другой — «Замуж в 30», у Джей Ло — «Если свекровь — монстр…», у Асель — «Келинка тоже человек».
Позже Садвакасова снова радикально поменяет имидж, начав работу с одним из главных режиссеров авторского кино Казахстана — Адильханом Ержановым. От амплуа наивной героини из сладких ромкомов не останется ничего: Асель будет играть несгибаемых женщин, вынужденных либо выживать в жестоком патриархальном мире («Бой Атбая»), либо активно противостоять ему («Улболсын»).
Карта комедийного ландшафта Казахстана была бы неполной без упоминания появившегося 2020-м объединения Art Dealers. В него входят продюсер Тимур Шевченко, актер и каскадер Жандос Айбасов и режиссер Ернар Нургалиев; двое последних в начале карьеры тесно работали с Аскаром Узабаевым. Их первый проект «Жаным, ты не поверишь!» полностью поменял стандарты казахстанской комедии: за названием, предполагающим вроде бы стандартное семейное кино, скрывались абсурдистский черный юмор, погони, убийства и расчлененка. Ближайшие референсы тут — фильмы братьев Коэн, «Убойные каникулы» и «Мальчишник в Вегасе».
Режиссер «Жаным» Ернар Нургалиев смело экспериментировал с кастингом, снимая звезд казахстанского кино в неожиданных амплуа. Еркебулан Дайыров, до этого игравший основателя казахского ханства Жанибека и героя войны Бауыржана Момышулы, здесь перевоплотился в грузного лысеющего реднека, а один из лучших драматических актеров, Дулыга Акмолда, сыграл безмолвного маньяка-убийцу. Сюжет — поездка трех друзей на рыбалку в места, где уже год бесследно пропадают туристки — кажется абсолютно универсальным, а вот аттракционы, экшен и гэги, мягко говоря, изобретательны. Фильм начинается с телесюжета о сексе у карликовых шимпанзе, через 25 минут одному из героев на рыбалке отрывают мочку уха (очевидно, режиссер знаком с творчеством Ким Ки Дука), а на тридцатой — втыкают в глаз человека зажигалку. В итоге картина была продана в полтора десятка стран, хотя ее судьба в домашнем прокате из-за коронавирусных локдаунов сложилась не так хорошо.
В феврале 2023 года Art Dealers выпустило в прокат еще более безумный фильм «Умри или вспомни». Его главный герой пытается вылечить амнезию случайно подобранной на свалке незнакомки, многократно и разнообразно доводя ее до состояния клинической смерти. Зачем? Да чтобы вся забытая жизнь пролетела в этот момент у нее перед глазами!
Артхаус 2.0
Встреча раненого ангела и черного человека на престижных европейских фестивалях
Уже к концу нулевых новая казахская волна (подробнее о ней Кинопоиск писал в первой части материала) стала историей, несмотря на отдельные фестивальные успехи режиссеров этого поколения. Да, «Тюльпан» Дворцевого победил в «Особом взгляде» Каннского кинофестиваля в 2008-м, а «Студент» Дарежана Омирбаева боролся за награды в той же программе в 2012-м. Но новая реальность требовала свежего взгляда и новых авторов, и «Казахфильм» инициировал очередную перезагрузку казахстанского арт-кино. Президент студии Ермек Аманшаев, занимавший эту должность с 2008 по 2014 год, начал проводить политику поддержки молодых режиссеров. Самыми яркими из его протеже окажутся Фархат Шарипов, Адильхан Ержанов и Эмир Байгазин.
Дебютный фильм Шарипова «Сказ о розовом зайце» (2010) — удивительное сочетание жанровой формулы и авторской оптики. За несколько дней герой фильма, студент Ерлан, успевает побывать на нескольких роскошнейших вечеринках, от богемной до бандитской, получить по лицу, выпить водки с работягами, познакомиться, поссориться и помириться с очаровательной богатой девушкой и попасть в лапы к ОПГ (ее лидера играет легендарный Фархат Абдраимов, а других бандитов — Саят Исимбаев и Мурат Бисенбин, пародирующие своих же персонажей из «Рэкетира»). Фильм, полный современного сленга и нецензурной лексики, стал народным хитом, а многие из задействованных в нем молодых актеров вскоре превратятся в полноценных звезд национального кино. Эта невообразимая одиссея загулявшего студента по алматинским улицам закрыла эпоху гламура в кино Казахстана. За ней последовала эра народной комедии, в которую кинематографисты открыли для себя новую, куда более многочисленную, чем городские модники и менеджеры, аудиторию — простых людей невысокого достатка.
Но вернемся к авторскому кино. К концу 2010-х фильмы Шарипова выходят на зарубежный — фестивальный — экран. Экзистенциальная драма о кризисе среднего возраста и тоске среднего класса «Тренинг личностного роста» (2018), начинающаяся с прямой цитаты из «Иглы», взяла «Золотого Георгия» на ММКФ и Гран-при в Варшаве. Диалог режиссера с новой казахской волной продолжился в ретротрагедии «18 килогерц» (2020) о героиновой эпидемии среди алматинских подростков 1990-х (все приметы времени тут на месте: и покрытые черным липким гудроном крыши панелек, и хеви-метал в «уолкменах»). Тему подростковой наркозависимости и наркобизнеса Шарипов развил в недавней «Схеме», действие которой происходит уже в наши дни. Этот фильм взял Гран-при в берлинской программе Generation.
Впрочем, настоящими фаворитами фестивальных отборщиков станут Ержанов и Байгазин, однокурсники по Казахской национальной академии искусств. С появлением их работ в программах Берлина и Венеции критика снова заговорила о феномене казахстанского кино.
Радикальная поэтика Ержанова и Байгазина в чем-то похожа. Оба режиссера работают в жанре притчевого неопримитивизма: у них часто снимаются непрофессиональные актеры, используется статичная камера, важную роль в драматургии фильма играет лаконичная, но изобретательная работа художника-постановщика. Их картины посвящены социальным проблемам, которые завернуты в немного сюрреалистическую форму. На старте лидирует Байгазин: его дебют — шокирующая экзистенциальная драма «Уроки гармонии» о жестоких реалиях школьной жизни — попадает в основной конкурс Берлинале (2013), где оператор Азиз Жамбакиев получает «Серебряного медведя» за выдающиеся художественные достижения. Режиссер будет развивать принесшую успех подростковую тему в своеобразной трилогии, героями которой станут похожие на волчат дети и подростки, противостоящие миру взрослых и друг другу. «Раненый ангел» будет снова показан в Берлине (в 2016-м, уже в программе «Панорама»,), а заключительная часть, «Река», получит приз за режиссуру в Венеции в конкурсе экспериментальных и новаторских фильмов «Горизонты» (2018).
«Уроки гармонии»
(2013)
Кинематограф Эмира Байгазина прямо наследует новой казахской волне, развивая и ее основные темы, и эстетику. Особенно хорошо эти связи заметны в его дебюте, похожем на чернуху, точнее, на воспоминание о ней. Ницшеанская история возмужания Аслана, старшеклассника провинциальной школы, происходит в начале 1990-х, но лихое и опасное время показано через призму поэтической условности. Впрочем, безучастный взгляд статичной камеры, внимательной к деталям (крюки для развески бараньих туш, тараканы, старые розетки), делает эту историю еще более жестокой. Уровень насилия тут примерно как в корейском кино нулевых. Главный герой, которого буллит банда одноклассников, собирающих деньги якобы на грев ворам в законе, долго терпит, а потом вместе с приятелем убивает вожака. Дальше арест, пытки в полиции, убийство расколовшегося подельника. В финале Аслан попадает в рай, который выглядит как зал игровых автоматов в мегамолле.
Со временем в авангард казахстанского артхауса выдвинулся стахановец Ержанов — в 2022-м режиссер выпустил аж пять проектов. В разные годы его фильмы входили в программы Канн («Собственники», «Ласковое безразличие мира»), Венеции («Желтая кошка», «Голиаф»), Сан-Себастьяна («Черный, черный человек») и Роттердама («Штурм»). Именно Ержанов станет первым артхаусным режиссером, в которого охотно начнут вкладывать деньги коммерческие продюсеры (сначала Акан Сатаев, а затем и Асель Садвакасова, сыгравшая к тому же в четырех фильмах Адильхана).
«Черный, черный человек»
(2019)
Квинтэссенцией авторского стиля Ержанова стала черная комедия о поисках серийного убийцы в захолустном ауле, точнее, об имитации следствия коррумпированными полицейскими. Жуть социального реализма смягчается абсурдистским и кладбищенским юмором: все действие происходит примерно в трех локациях (живописное кукурузное поле, склад с грузовыми контейнерами, где найден труп ребенка, и отделение полиции). Мертвое тело не мешает течению жизни, рядом с ним справляют нужду и едят доширак. Насилие намеренно вынесено Ержановым за кадр, но так оно еще страшнее. Присутствуют и типичные для Ермека Утегенова (художник-постановщик, работающий над всеми фильмами Ержанова) странные артефакты: то в кадр попадет расписанная наивными рисунками бочка из-под солярки, то герои найдут на земле странный орнамент из разноцветных камней.
По сравнению с Байгазином, который тяготеет к поэтическому кино, Ержанов — настоящий панк. Его фильмы — своеобразный кинокомикс, в котором броская DIY-сценография самодеятельного театра соседствует с абсурдистской комедией и острой социальной сатирой. Объект его критики — патриархальные устои, утратившая смысл традиция, прикрывающая коррупцию и беспредел провинциальной жизни. Как и положено в комиксах, действие почти всех фильмов происходит в одной авторской вселенной — ауле Каратас, куда легко приехать, но откуда сложно выбраться.
Недавно Ержанов предпринял не очень удавшуюся попытку выйти на стриминг-рынок РФ с триллером «Замерзшие». Этот странный сериал имел все шансы стать российским «Твин Пикс», но, увы, его абсурдистский стиль, повышенное внимание к цветовой композиции кадра и игра цитатами из казахского кино 1960 — 80-х не нашли понимания ни у российского зрителя, ни у критиков.
После пандемии
Кинотеатры играют в Голливуд 1930-х, а сериальщики — в тру-крайм
Коронавирус, на полтора года закрывший кинотеатры в Казахстане, серьезно поменял расклад в кинобизнесе. До 2020 года компании-дистрибьюторы и владельцы кинотеатров просто показывали кино. Репертуарный голод после пандемии и локдаунов заставил их радикально пересмотреть свои бизнес-стратегии.
С 2021 года крупнейшая киносеть страны Kinopark & Kinoplexx Theatres начинает сама производить контент для своих залов. Ее дочерняя продакшен-компания Tiger Production запускает съемки десятка жанровых проектов с масштабной рекламной кампанией и предварительной росписью сеансов. Если до пандемии за место в расписании кинотеатра независимые фильмы бились с профинансированными государством (через Центр поддержки национального кино) проектами, то теперь всех потеснил настоящий мейджор-монополист, не только владеющий 40% залов страны, но и имеющий чутье. Большинство проектов Tiger Production становятся кассовыми хитами. Например, три вышедшие летом 2022 года комедии (приключения городских в деревне «Бишарашки», ромком «Женатый холостяк» и «Казахи против пришельцев», вдохновленные «Засланцем из космоса») суммарно собрали 2,8 млн долларов.
Пандемия изменила и сериальный ландшафт. Прежде главным достижением казахстанского ТВ был сериал «Перекресток» (1996 — 2000) — всенародно любимая мыльная опера о непростой жизни современных зрителям алматинцев (в этом году ее пытаются реанимировать в формате полнометражного фильма). Спустя более чем 20 лет, в период локдаунов, случился прорыв веб-контента. В отличие от российских, многие прорывные казахстанские сериалы выходят не на стримингах, а на YouTube, спектр их тем широчайший. Тут и социальные драмы о нелегкой судьбе наркоторговцев (эталонный пример — «Шекер»), комедии про наследие 1990-х («Сержан-братан») и натуралистические триллеры вроде «5:32».
«5:32» (2021)
Главное событие в мире новых казахстанских сериалов. Процедурал Алишера Утева о жизни следователей по особо тяжким преступлениям стал популярным практически с первых серий (сейчас у него 27 тыс. оценок на Кинопоиске). Как и российский «Метод», это тру-крайм; в основе каждой серии лежит реальный кейс, случившийся на территории Казахстана в 1990-х. Например, история Ивана Манджикова, насиловавшего и убивавшего студенток на территории Казахского госуниверситета в Алматы, или жуткое дело людоедов Вершинина, Турочкина и Копая, которые охотились на секс-работниц в 1998 — 1999 годах.
Ретросеттинг бурного десятилетия скрупулезно воссоздан командой художников, а сценарная группа подарила героям сериала очень живой и понятный язык. По сути, «5:32» стал казахским «Настоящим детективом», где нигилизм Раста Коула каким-то волшебным образом соединился с исламскими ценностями, которые исповедует режиссер и продюсер проекта Алишер Утев. Даже название сериала содержит религиозные коннотации — имеется в виду сура 5, аят 32 Священного Корана: «По этой причине Мы предписали сынам Исраила: кто убьет человека не за убийство или распространение нечестия на земле, тот словно убил всех людей, а кто сохранит жизнь человеку, тот словно сохранит жизнь всем людям. Наши посланники уже явились к ним с ясными знамениями, но многие из них после этого излишествуют на земле».
Правда, документальная основа сериала стала причиной скандала. Журналист Аскар Джалдинов обвинил авторов в том, что часть случаев, вошедших в сюжет шоу, были позаимствованы из его нон-фикшена «Вне протокола: тайны громких преступлений в Казахстане». В конце февраля Алматинский городской суд вынес решение в пользу Джалдинова в деле о плагиате. Компания Salem Social Media, снявшая сериал, с решением суда не согласилась и намерена его обжаловать.
Очевидно, что казахстанское кино переживает сейчас, пожалуй, лучший период в своей истории. Ежегодно в стране выходит несколько национальных блокбастеров, сборы которых сопоставимы со средними сборами (1 — 1,5 млн долларов) голливудских фильмов в национальном прокате. Конечно, с «Мстителями» они бороться не могут, но с «Бэтменом» или «Анчартед» — запросто! Казахстан уверенно присутствует и в артхаусном поле, от Берлина до Венеции, причем авторское кино тут не является каким-то гетто, и в фестивальном формате работают и большие коммерческие режиссеры. Например, снявший «Коктейль для звезды» Аскар Узабаев недавно выпустил великолепную и жесткую социальную драму «Счастье», посвященную проблеме домашнего насилия и получившую приз зрительских симпатий в берлинской «Панораме». Десять лет назад в стране снималось максимум 20 фильмов в год, а в 2023 году ожидается не менее 60 премьер национальных фильмов.
Пандемия открыла и большой сериальный рынок, причем не только национальный (сериал «Шекер» продан на российские стриминги). За время подготовки этого текста в стране появилась новая кинокомпания Epicentrum, основанная продюсером Куатом Садыковым («5:32», Sheker и другие веб-сериалы) и Игорем Цаем («Профиль» Тимура Бекмамбетова, «Поиск» Аниша Чаганти). Их первым проектом (снятым в копродукции с ГЦПНК и студией Golden Man Media) будет, конечно же, беспроигрышное музыкальное кино — мюзикл о рэперах Shulamah.
«Кинопоиск | Казахстан»
Смотрите кино Казахстана в онлайн-кинотеатре Кинопоиска. Также на Кинопоиске доступны фильмы и сериалы с казахской озвучкой.
Над материалом работали
Карим Кадырбаев, кинокритик
Василий Корецкий, кинокритик, старший редактор Кинопоиска
Иллюстрации: Александр Черепанов
