Продолжение приключений героя Киану Ривза — все тот же кровавый мюзикл, где вместо оркестра автоматные очереди, а вместо балерин — уличные бойцы. Станислав Зельвенский взахлеб перечисляет новые невозможные трюки киллера-ветерана.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
Восстановившись после падения с крыши отеля «Континенталь», Джон Уик (Киану Ривз) убивает в Марокко Старейшину (который за это время почему-то сменился), чем окончательно выводит Правление из себя. Молодой французский маркиз по прозвищу Маркиз (Билл Скарсгард) не оставляет камня на камне от нью-йоркского «Континенталя», низлагает за помощь Уику его управляющего Уинстона (Иэн Макшейн) и посылает зондеркоманду в «Континенталь» в Осаке, где ищет пристанище Уик, который дружит с менеджером (Хироюки Санада) и этого отеля. Одновременно по следу Джона идет еще один его старинный приятель, слепой убийца Кейн (Донни Йен), а также охотник за головами (Шамир Андерсон), работающий в компании с овчаркой.
Почти десятилетие назад «Джон Уик» начинался как скромный нуаровый боевик, режиссеры которого, Литч и Стахелски, еще недавно бывшие постановщиками трюков, решили показать всем, как надо, и неожиданно преуспели. С каждым продолжением росли бюджеты, сборы, амбиции. Уже потухшая, казалось, звезда Киану Ривза замерцала ледяным неоновым светом, а «Уик» стал, как все успешное в наши дни, полноценной франшизой: игры, комиксы, в работе полнометражный спин-офф и приквел-сериал.
Четвертый «Уик» — это что-то вроде элегантной версии «Неудержимых», на которых режиссер Чад Стахелски когда-то ставил драки и у которых в этом году тоже будет четвертый выпуск. В прошлый раз против Джона выставили Марка Дакаскоса. В этот — Донни Йена и Скотта Эдкинса. Популярность обеих франшиз в большой степени держится на ультраконсервативном запросе экшен-фанов. Ветераны жанра, проверенные временем ценности — неспроста в «Уике» так много разговоров про обычаи, ритуалы, старый порядок. И хотя главный герой, как положено, выступает нарушителем спокойствия, в конечном счете правила неизменно торжествуют: все ходят под богом или в данном случае Правлением.
Фильм не предлагает ничего нового, а повторяет пройденное с обычной фантазией и невиданным прежде размахом. Почти три часа действия, несметное количество трупов, несколько выдающихся массовых сцен — диких, поражающих воображение, сочетающих реализм и предельную стилизованность в такой пропорции, чтобы выглядеть не жестокими, а странно веселыми. Учитывая весьма условный сюжет, именно побоища составляют драматургический скелет фильма: каждое следующее больше, круче предыдущего. После финальной схватки все, кто выжил, довольные, но без сил расползаются по домам.
Хочется выделить битву на рейве в одном из тех знаменитых берлинских клубов, где гости танцуют как ни в чем не бывало, пока в метре от них головорезы кромсают друг друга топориками. И, конечно, грандиозную потасовку возле парижской Триумфальной арки, где тела задорно разлетаются во все стороны, ударяясь о проезжающие автомобили. Когда Уик достигает Монмартра (на котором еще никогда не было так пустынно), становится особенно очевидно, как много общего у «Уика» с классическими мюзиклами и как справедливо первую профессию Стахелски иногда называют хореографией. Он наследник не Серджио Леоне, как ему, наверное, хотелось бы, а Винсента Миннелли. Лишь благодаря постановочной изобретательности действие не становится монотонным, что настоящее чудо, учитывая содержание: хмурый Киану Ривз часами бьет людей, с каждым прощаясь контрольным в голову.
Противники у Уика лучше, чем когда-либо. Донни Йен, понятно, легенда; даже ничего не делая, небольшой человек в черных очках каждый раз стягивает на себя в кадре все внимание. Младшего Скарсгарда не научили махать ногами, но он выразительно смотрит глазами Пеннивайза и, будучи аристократом, то пьет кофе, то ест пирожные, то любуется живописью в Лувре, то гуляет в окружении дюжины наездниц — ах, эта французская жизнь. Для Скотта Эдкинса роль в «Уике» вообще, видимо, одна из вершин карьеры: с золотыми зубами и в fat suit он тут что-то среднее между бондовским злодеем и Бренданом Фрейзером в фильме «Кит».
На месте, разумеется, фирменный стиль франшизы: драматическое освещение, чеканная псевдоглубокомысленная болтовня («Как ты делаешь что-то, так ты делаешь все»), россыпь фальшивых акцентов (французский, немецкий, белорусский). Лэнс Реддик, играющий консьержа Харона, получает красивые поминки. Японская коллега Харона по имени Акира (певица и модель Рина Саваяма), наоборот, боевое крещение. Выходы Лоренса Фишбёрна с каждой серией становятся все более театральными. Режиссер Стахелски настолько освоился, что позволяет себе иронически подмигивать великим: первым делом он тут цитирует «Лоуренса Аравийского», одну из самых хрестоматийных монтажных склеек в истории кино — со спичкой и восходом в пустыне. Пуленепробиваемые пиджаки завоевывают рынок мужского прет-а-порте, но на Джоне Уике в любом случае все заживает как на собаке. Собаки тоже, как всегда, не забыты, и одна из них явно напрашивается на собственный спин-офф.
