На этой неделе вышел седьмой, предфинальный эпизод сериала more.tv о поимке перестроечного маньяка с шахматной кличкой, снятый Любовью Львовой и Сергеем Тарамаевым («Черная весна»). Его обсуждают в курилках и в интернете (он занимает четвертую строчку в индексе интереса Кинопоиска Pro), и «Фишер» — безусловная веха в ряду российских проектов о маньяках, хотя нескладухи (и стиля 1980-х) в нем гораздо больше, чем триллера. Колумнист Кинопоиска рассказывает, что его создатели просмотрели во вдохновлявших их американских сериалах об абсолютном зле — его нечеловеческую, непостижимую природу.
Василий Степанов
Кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс»
Сериалов о серийных убийцах и маньяках на отечественных платформах и телевидении было немало и до 2023-го. Начнешь перечислять — закончишь нескоро: от «Метода» до «Чикатило», от «Мосгаза» до «Хрустального». И еще два-три десятка названий только за последние лет десять. Душегубы сегодня настолько важны для сериального театра масок, что обосновались уже и в комедийном секторе. Месяца не прошло, с тех пор как героиню-блондинку вызволяли из подвала одержимого просветителя в серии-мюзикле «Патриота», а до того был неловкий, но искренний бурятский «Маньячелло» и много чего еще.
Можно, конечно, сказать, что эта «маньякоориентированность» — следствие влияния Запада: Netflix и HBO, Дэвида Финчера и Ника Пиццолатто, Дамера и Берковица. В конце концов, скандинавский криминальный след отчетливо виден в наших «Мертвом озере» и «Замерзших». Да и вообще антигерой-маньяк органичен для сериала как медиаформы. Зрителя наблюдение за серийником превращает если не в соучастника, то как минимум в свидетеля, ожидающего порции дофаминового вознаграждения в обмен на потраченное время.
Но по реакции на «Фишера» очевидно, что маньяки — это наше, родное. Зерно модной темы дает всходы на хорошо перепаханной и удобренной почве, той самой, в которую превратилась позднесоветская действительность, перепревшая под железобетонными табу проживающих ее сограждан. Из чего состоит «Фишер»? В основном из банальной отечественной хтони, бытового ужаса и городских легенд переходного периода, когда школьники вместе со взрослыми (ничуть не менее наивными, ведь «детский» и «советский» так хорошо рифмуются) постигали темное многообразие мира по передаче «600 секунд» и чуть позднее по документальному сериалу «Криминальная Россия». И шептались в песочнице у скрипучих качелей: не людоед ли проживает в хрущевке по соседству? Уж очень хорошо с детьми ладит. Как настоящий природный мучитель, «Фишер» по-своему неказист, он весь из клише, гарантирующих мгновенное узнавание: лесополоса, столбы ЛЭП, ж/д платформы и хруст гравия по дороге до дачного домика. А еще шахматы, водка, интенсив по взрослению за гаражами и с младенчества впитанный страх перед милицией. Кого из нынешних сорокалетних не пугали в детстве сказками о внезапном ночном визите дяди Степы?
Проблема отцов и детей заявлена в «Фишере» настолько в лоб, что, кажется, среди персонажей сериала нет ни одного, кого бы она не коснулась. СССР — страна счастливого детства. И лицемерия. Так что Кронос регулярно поедает младших, прошлое питается будущим. В «Фишере» каждый герой — либо непутевый родитель, либо непослушный малыш, а каждая семья, как говорит журналист-международник в исполнении Сергея Гилева, «дисфункциональная». Интересно, что бы сказал советский человек, услышь он это иностранное слово в 1991-м? Сложилась бы у него в голове рифма с дисфункциональной семьей советских народов, где патриарх Ленин окончательно разложился на плесень и липовый мед, а функционал доброго дедушки взял на себя Сливко-Головкин-Чикатило?
Но одного советского наследия мало. К зубодробительному грильяжу а-ля «Груз 200» авторы добавляют импортные сладости с кокосовой стружкой. Как будто без них на одни только номенклатурные дачи и кабинеты с дубовыми панелями наш современник не клюнет (кстати, хотите посмотреть, как советский процедурал отливал хоррором, включите «Противостояние» Семена Арановича). И нужно быть слепым, чтобы не обнаружить в «Фишере» детскую зачарованность «Охотником за разумом» или «Настоящим детективом»; даже в южном акценте следователя Бокова (Иван Янковский) слышится что-то скорее с Миссисипи, чем с Дона. Само появление этого героя — типичный штамп: разве что раньше агенты с особыми полномочиями отправлялись из столицы в регионы, а теперь суперпрофессионал едет в Москву из «ростовского треугольника смерти». Постойте, но он ведь еще Чикатило не поймал!
Данью современности выглядит и феминистская линия следовательницы Добровольской в исполнении Саши Бортич. Героиня отличная, и трудно с ней не солидаризироваться, но если решили поговорить про феминизм, то зачем так беспощадно эксплуатировать женское тело? В советском «Визите к Минотавру» 1987 года, где одной из главных героинь тоже была следовательница-блондинка, такого себе не позволяли. Вообще, советское кино изображало следственные органы как-то интереснее: чувствовалась в них какая-то не поддающаяся рациональной дешифровке меланхолия, роднящая следователя с преступниками. На общем фоне сериалов о серийных убийцах «Фишера» явно выделяет амбиция сказать чуть больше, чем можно прочитать о живодерской истории зоотехника Головкина в «Википедии», чуть больше, чем требуют законы массового потребления. Шоураннеры хотели бы выйти на уровень обобщений о времени и бессознательном новейшей истории, как это было, например, с «Нулевым пациентом». Но мрачно снятый и визуально богатый проект спотыкается там, где должна работать, нагнетая дополнительные смыслы, драматургия.
Увы, тут вместо тайн и вопросов без ответов лишь разумно просчитанная психологическая механика; мотивации выбиты большими буквами на лбу, а травмы пересчитаны до последней трещинки. Возможно, стоило бы, напротив, посмотреть на все детскими глазами, как свидетель-фантазер Игорь. Да, у страха глаза велики, но они тут видят все слишком уж ясно. Однако тошнотворный абсурд Головкина непроницаем для логики. Перед этой бездной спасовали бы и гроссмейстер Фишер, и режиссер Финчер.
Смотрите «Фишера» на Кинопоиске в Плюсе с more.tv. Финал сериала выйдет 29 марта.
