Уже посмотрели «Вавилон» и у вас остались вопросы? Неудивительно, да и мнения кинокритиков разделились диаметрально. Мы тоже посмотрели главное киноприключение Дэмьена Шазелла и теперь рассказываем о прототипах героев, неочевидных важных деталях и даже предлагаем свою трактовку финала.
1. Брэд Питт играет вымышленного персонажа, но у него есть конкретный прототип
В «Вавилоне» Брэд Питт играет Джека Конрада — звезду немого кино, которой тяжело дается переход к звуковым фильмам. Никакого Конрада никогда не существовало, но все же реальная основа у персонажа есть: его прототипа зовут Джон Гилберт. Он тоже был звездой Голливуда 1920-х, имел проблемы с алкоголем и женщинами. И тоже в один момент числился как самая высокооплачиваемая звезда MGM, но с приходом звука не смог сохранить этот статус.
Были слухи, что дело в его чересчур высоком голосе. Но, скорее, продюсеры просто решили под шумок избавиться от излишне дорогого артиста, чьи фильмы перестали собирать кассу. Тем более что Гилберт был классическим романтическим героем, а зрители уже успели полюбить персонажей попроще, вроде тех, кого играл Кэри Грант.
Как и герой Питта, Джон Гилберт умер молодым, в возрасте 38 лет. Правда, от алкоголя, а не от пули в висок.
2. То же самое с Марго Робби: у нее сразу нескольких прототипов среди реальных актрис
Нелли ЛаРой тоже в реальности не было, но молодых звезд вроде нее, кто вышел из моды вместе с приходом новой реальности 1930-х, полно. В основном персонаж Марго Робби основан на биографии актрисы Клары Боу. «Первый секс-символ Америки», она сыграла несколько заметных ролей в 1920-е годы, в том числе в военной драме «Крылья», первом в истории обладателе «Оскара» за лучший фильм. Но очень быстро образ плохой девочки вышел из моды, а вместе с ним и сама Клара Боу.
Это не единственное сходство между ней и Нелли ЛаРой. У Боу тоже были проблемные родители, страдавшие от психических заболеваний. Да и ей самой поставили диагноз «шизофрения»; не случайно в «Вавилоне» героиня приходит к своей матери в психиатрическую лечебницу, как бы демонстрируя, что ждет ее в будущем. В 1944-м Боу пыталась покончить с собой, но безуспешно. В итоге она дожила до 60 лет и умерла в одиночестве.
Другие детали образа Нелли ЛаРой напоминают о Джоан Кроуфорд (создатели фильма вдохновлялись ее нарядами и любовью к вечеринкам), а также о звездах вроде Джинн Иглс и Альмы Рубенс (они, как и героиня Робби, страдали от наркотической зависимости и в результате от нее же и погибли).
3. Образы других центральных персонажей тоже отсылают к реальным людям из Голливуда 1920-х
Главный герой Мэнни Торрес (Диего Калва) частично вдохновлен Рене Кардоной. В 1920-х он приехал в Голливуд с Кубы и долго работал в США, в том числе поставив первый испаноязычный голливудский фильм Sombras Habaneras («Тени Гаваны»). Позже Кардона уехал в Мексику и стал важным режиссером местного золотого века кино.
Яркую Леди Фей (Ли Цзюнь Ли) в реальности звали Анна Мэй Вонг. В 1920-е годы она была звездой немого кино, но позже столкнулась с системным расизмом. Например, ей запретили участвовать в фильме «Благословленная земля» 1937 года, потому что больше нельзя было показывать на экране влюбленную пару из представителей разных рас. Вместо нее роль отдали немке Луизе Райнер, которую загримировали в азиатку. Мэй Вонг уехала из Голливуда и несколько лет путешествовала по Китаю, где ей тоже, впрочем, не все были рады, мол, своей работой в кино она опозорила себя и семью.
Колумнистка Элинор Сент-Джон (Джин Смарт) списана сразу с нескольких реальных личностей тех лет — с писательницы Элинор Глин, репортерки Аделы Роджерс Сент-Джонс (из имен первых двух Шазелл и собрал имя своей героини), а также с известной колумнистки Луэллы Парсонс, главной сплетницы Голливуда 1920-х. Говорят, что ее мнения продюсеры боялись куда больше, чем чьего-либо еще.
Любопытно, что при всем количестве реальных прототипов полностью реальный герой в «Вавилоне» всего один — продюсер MGM Ирвинг Тальберг (Макс Мингелла). Он был настолько успешным голливудским дельцом, что даже основатель студии Луис Барт Майер оказался вынужден передать ему главенство над производством фильмов компании. Правда, Тальберг умер в 37 лет от пневмонии.
4. Смерть в начале фильма, к сожалению, тоже не совсем выдумка
В самом начале фильма Мэнни помогает решить проблему с девушкой, которая потеряла сознание от передозировки, пока находилась в одной комнате с тучным эмоциональным актером Орвиллом Пиквиком (Трой Меткалф). Этот случай основан на реальном скандале 1921 года, а в Пиквике легко узнается звезда немых комедий Роско «Толстяк» Арбакль — человек, некогда давший первую работу Бастеру Китону и вдохновивший Чарли Чаплина на создание его самого известного персонажа, Бродяги.
В 1921-м его обвиняли в том, что из-за него при похожих обстоятельствах погибла молодая актриса Вирджиния Рэйпп. И хотя суд не доказал причастность актера, а многие коллеги защищали его, карьера Арбакля понесла непоправимый ущерб. В следующие годы он был вынужден взять псевдоним и как режиссер снимать фильмы категории Б. А к актерской карьере он ненадолго вернулся лишь в начале 1930-х, незадолго перед своей смертью в 1933 году.
5. Замок, где происходит первая вечеринка, — настоящий
Яркая бесшабашная вечеринка в начале «Вавилона» проходит в похожем на средневековый замке. И это не декорация, построенная специально для фильма Шазелла, а реально существующий замок Шиа (Shea’s Castle). В 1924 году его построили, как раз чтобы проводить там безумные гулянки.
Хоть изображение Голливуда 1920-х в фильме и может показаться избыточным, оно не так далеко от правды, как многие полагают. Шазелл утверждает, будто изучал многие документы эпохи и понял, что киноиндустрия тех лет была собрана из разномастных изгоев, которые бросили все ради странной и притягательной мечты. И отдыхать эти люди умели. Часто с опасностью для собственного здоровья.
6. Голливуд 1920-х и правда был инклюзивным
Еще одна деталь мира «Вавилона», которая зрителю со стороны может показаться выдумкой современного режиссера, — его инклюзивность. Мы видим, что в Голливуде 1920-х есть женщины-режиссеры, а темнокожий джазмен может стать звездой экрана. Удивительно, но и это не выдумка Шазелла. Среди голливудских пионеров действительно были не только мужчины — например, Дороти Арзнер снимала кино еще с 1922 года, а позже, уже в звуковую эпоху, изобрела микрофон-пушку. Именно она стала прототипом персонажа Оливии Хэмилтон, которая в фильме снимает несколько картин с Нелли ЛаРой. Что интересно, реальная Арзнер сняла первый фильм Клары Боу, прототипа героини Марго Робби.
То же и с темнокожим музыкантом Сидни Палмером (Джован Адепо). В Голливуде 1920-х действительно снимали короткометражные фильмы со звездами джаза вроде Дюка Эллингтона. По современным меркам и их можно посчитать проблематичными, но в то время они познакомили новую публику с джазом и афроамериканскими артистами.
7. Весь фильм — циничный пересказ «Поющих под дождем»
Те, кто смотрел классический голливудский мюзикл «Поющие под дождем», при просмотре «Вавилона» быстро заподозрят неладное. Сюжет картины Шазелла во многом повторяет историю из фильма 1951 года — тот тоже посвящен переходу Голливуда от немого кино к звуковому. А главный герой — актер, пытающийся приспособиться к новой эре.
Неслучайно в финале «Вавилона» Мэнни смотрит в кинотеатре именно «Поющих под дождем». А песню, давшую название фильму, в один момент тут исполняет Джек Конрад, персонаж Брэда Питта. Вот только «Поющие под дождем» — позитивное, жизнерадостное кино. «Вавилон» же — его доппельгангер, злой двойник, показывающий обратную, грязную и жестокую сторону голливудской мечты.
8. Переход от немого к звуковому кино действительно был технически сложным и откатил кино на несколько лет назад
Одна из самых запоминающихся сцен «Вавилона» — эпизод, где кинематографисты пытаются снять звуковой фильм, но ничего не выходит: микрофоны недостаточно мощные, камера слишком сильно шумит, любой посторонний писк приводит к браку кадра. Во-первых, эта сцена отсылает к похожему эпизоду все тех же «Поющих под дождем». Только там, разумеется, было поменьше ругательств и обошлось без смертей.
Но, во-вторых, этот отрывок хорошо демонстрирует реальное состояние дел в Голливуде тех лет. Приход звука очень сильно ограничил кинематографистов. Да, актеры смогли говорить на экране, но новое оборудование было настолько тяжелым, что, например, о движении камеры можно было забыть. Точно так же, как и об идее снимать не в студии, а на улице, — слишком много постороннего шума. Подвижная съемка и реальные пространства вернулись в кино только через пару десятков лет.
9. Финальная треть «Вавилона» почти дословно повторяет «Ночи в стиле буги»
«Поющие под дождем» не единственный очевидный референс «Вавилона». Во многом фильм Шазелла напоминает бодрую драму Пола Томаса Андерсона «Ночи в стиле буги». Тоже своего рода ансамблевый фильм о том, как индустрия переживает технические изменения. Только там в центре сюжета — индустрия порно, а переход осуществляется не от немого к звуковому, а от пленочного к цифровому.
Особенно похожи третьи акты двух фильмов. В «Вавилоне» Мэнни отправляется в жуткий подпольный ночной клуб вместе с местным гангстером Джеймсом МакКеем (Тоби Магуайр), зная, что только что вручил опасному преступнику сумку с поддельными деньгами. В «Ночах в стиле буги» главные герои похожим образом пытаются обмануть эксцентричного криминального босса (Альфред Молина). Обе встречи заканчиваются перестрелкой и парой смертей.
Вот только, как и в случае с «Поющими под дождем», сам тон «Вавилона» очень отличается от «Ночей в стиле буги». Притом что фильм Андерсона посвящен грязной индустрии порно, режиссер с очевидной любовью и сентиментальностью относится к главным героям. Шазелл гораздо более циничен и беспощаден.
10. В финале Дэмьен Шазелл подводит итог всему кинематографу
Кажется, больше всего мнения критиков и зрителей разделила концовка «Вавилона». В ней Мэнни Торрес идет в кинотеатр на сеанс «Поющих под дождем». Он видит, что реальные проблемы его некогда друзей Джека Конрада и Нелли ЛаРой на экране превратились в шутку. В какой-то момент кадры из «Поющих под дождем» сменяются другими: мы видим отрывки из «Страстей Жанны д’Арк» Дрейера, «Андалузского пса» Бунюэля, «Волшебника страны Оз», «Матрицы» Вачовски, «Терминатора 2» и даже «Аватара» Кэмерона, а также многих других картин. Затем кадры сливаются в отдельные цвета: синий, красный, зеленый. Музыка жутко искажается, изображение начинает напоминать странный видео-арт. Нарезка с кадрами заканчивается титром «fin de cinema» — его Шазелл взял из картины Жан-Люка Годара «Уик-энд». Кажется, здесь имеется в виду не конец какого-то конкретного фильма, а конец всего кино вообще.
Каждый волен сам решить, что именно хотел сказать Шазелл в финале «Вавилона». Но легко предположить, что он и правда подвел своеобразную черту под целой эпохой кинематографа. Шазелл, возможно, сам отлично понимал, что снимает последний в своем роде фильм: в новом мире стримингов и алгоритмов вряд ли кто еще получит огромный бюджет на трехчасовое амбициозное историческое кино, снятое для кинотеатров. Дэмьен Шазелл прощается с целой эпохой. Но в то же время как бы заявляет: кино уже не раз умирало, но всегда возрождалось. Посмотрим, каким оно переродится теперь.
Автор: Ефим Гугнин
Фото: General Photographic Agency / Getty Images, Bettmann / Getty Images
