На Кинопоиске с 5 января можно смотреть фильм — победитель Канн-2022, «Треугольник печали». Один из ключевых персонажей в этой эксцентричной социальной трагикомедии — российский олигарх, искушенный в марксистской теории циник. Это не единственный русский герой в фильмах Эстлунда. Зачем в благополучной вселенной шведского режиссера непременно нужен диковатый рашен? Объясняет Иван Давыдов.
Иван Давыдов
Публицист
В 2017 году «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах взял «Квадрат» шведа Рубена Эстлунда. Потом были еще премии, много премий, очень много премий; едва ли не все мыслимые премии Европы, премия Национального совета кинокритиков США и номинация на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке (тогда эта категория называлась так). Правда, Эстлунда обошла «Фантастическая женщина» чилийца Лелио.
В 2022-м «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах взял «Треугольник печали» Рубена Эстлунда. У него уже есть премия Европейской киноакадемии, будут и другие — критики и киноманы Эстлунда любят.
Но у российского зрителя здесь особый интерес: в обоих фильмах есть русские герои. Мы стесняемся, встречая соотечественников в европейских городах (ну, или стеснялись, когда нас туда пускали). Встретить себя в европейском кино — совсем другое дело; любопытно глянуть на себя чужими глазами. Например, для того, чтобы с удовлетворением констатировать: ничего-то они в нас не поняли. Опять. Как всегда.
Правда, с Эстлундом такая игра не пройдет: он не копается в загадочной русской душе. Каждый фильм как пазл, и каждый фрагмент занимает положенное место, решая определенную задачу. Русские в его фильмах — персонажи второго плана, однако и второстепенными их не назовешь. Без них картинка бы не сложилась. И раз уж загадочная русская душа все равно упомянута, в «Квадрате» русского зовут Олег Рогожин. Это отсылка к Достоевскому, но не явная, не на поверхности; не всякий западный интеллектуал читал «Идиота». А знатоки политики могли еще припомнить, что был представитель России при НАТО с какой-то похожей фамилией. Когда-то давно, когда при НАТО были еще представители России.
Но зачем вообще шведу понадобились русские?
Главный герой «Квадрата» — Кристиан, куратор большого музея современного искусства в Стокгольме. Человек изысканный и современный, живущий в мире правильных идей и правильных людей. Ну, и среди шедевров, разумеется. Все вокруг — и он сам тоже — только и говорят, что о сочувствии, о необходимости защищать тех, кто более уязвим, об уважении к чужим правам.
Но, на самом деле, за словами — пустота. Неудачный рекламный ролик к очередной выставке, в котором показана гибель маленькой нищенки, вызывает бурю возмущения и губит карьеру Кристиана. Но когда настоящий, живой ребенок кричит «помогите!» в подъезде шикарного дома в богатом районе Стокгольма, не открывается ни одна дверь. Настоящих нищих никто не замечает в упор.
Помогать и Кристиан, и люди из его мира по-настоящему готовы только себе. Да и шедевры в музее — это ровные кучки гравия: о них можно долго и красиво рассуждать, но они все равно остаются кучками гравия. Уборщик в музее едва не губит выставку, кучки эти разрушив, но, чтобы восстановить выдающееся произведение искусства, нужен всего лишь гравий.
Отметим кстати, что Эстлунд зрителя щадит: не нужно быть великим знатоком контемпорари-арта, чтобы вспомнить историю уборщицы из Музея современного искусства в Больцано, которая точно так же уничтожила инсталляцию «Где мы будем танцевать сегодня?», состоявшую из окурков и пустых бутылок. Случай был шумный, попал во все новостные ленты, запомнился.
Легко узнать и русского акциониста Олега Рогожина, который приглашен на банкет в честь открытия очередной выставки, чтобы повеселить чопорную публику. Он вроде десерта для тех, кому все уже приелось. Полуголый художник среди гостей во фраках и вечерних платьях изображает дикое животное, рыча и повизгивая. Речей в «Квадрате» русскому герою не положено. Олег Кулик, человек-собака — кто же его не помнит? Кулику, кстати, Эстлунд польстил: Терри Нотари, исполняющий роль Рогожина, куда как атлетичнее нашего соотечественника. Когда тебя снимают топлес, это важно.
Роль — второстепенная, а сцена — едва ли не главная. Акционист в ударе, он перестает себя контролировать, по-настоящему пугает изысканных любителей искусства. И любители акциониста в конце концов бьют. По-настоящему, долго, жестоко, хоть и не очень умело. Зато с видимым удовольствием.
Это был русский в «Квадрате», а теперь русский… нет, не в кубе, а в «Треугольнике печали». Девушка-блогер и юноша-модель сначала долго (и, простите уж, довольно нудно) выясняют отношения. Потом оказываются на роскошнейшей суперяхте, где отдыхают миллиардеры и где им вообще-то не место. Но ради рекламы в социальных сетях организаторы круиза готовы на многое. И какая же яхта без русского олигарха?
Олигарх Дмитрий действительно имеется. Тут, кстати, изящная рифма: его играет Златко Бурич, у которого уже была роль русского богача в фильме-катастрофе «2012». Там его герой, миллиардер Юрий Карпов — простоватый грубиян, бывший боксер, привыкший к тому, что миром правят деньги. Его деньги. Но в финале он неожиданно демонстрирует готовность пожертвовать собой ради ближнего.
«Треугольник печали», впрочем, не голливудский блокбастер: сцены на яхте отсылают к «Титанику», но это довольно жестокая пародия. Дмитрий жертвенность не демонстрирует, а пьянствует с капитаном (это у нас сам Вуди Харрельсон). Олигарх прям и циничен. Его бизнес — удобрения, и он никого из себя не корчит, представляясь просто: «Торговец дерьмом». Олигарх и капитан спорят о марксизме. Капитан — социалист, а олигарх, разумеется, нет. Но оба алкоголики — это сближает. Оба плохо помнят цитаты из «Капитала» и нервно теребят смартфоны, чтобы найти очередной аргумент в споре.
«Титаник» кончается, начинается «Повелитель мух». Яхта тонет, а Дмитрию приходится мириться с торжеством марксизма в самом вульгарном его изводе — на необитаемом острове, куда, как кажется выжившим, они попали, где деньги ничего не стоят и вождем оказывается пролетарий — уборщица, умеющая развести костер и найти еду.
Схема, известная Западу с XVIII века: благородный дикарь, прямо указывающий цивилизованным людям на их пороки (вспомним вольтеровского Простодушного). Век у нас теперь другой, благородство дикари подрастеряли, востребована именно их дикость. Простодушного привезли из Канады, но откуда в нынешней Канаде дикари? Нужен кто-то особенный; такой же, но другой, похожий на европейского человека до степени неотличимости, но европейским человеком не являющийся. Нужен нож, чтобы счистить с европейского человека тонкую кожицу и обнажить гнилую мякоть. Русские у Эстлунда и есть такой нож. Под видимой хаотичностью действия в его фильмах продуманные до мелочей схемы, четкие формулы, что-то вроде математики или балета. Неблагородным дикарям из непонятной России в этих формулах находится свое место.
Возможно, это обидно, но именно так обстоят дела.
И что-то вроде постскриптума. В поисках соотечественников я пересмотрел «Форс-мажор», фильм 2014 года (там тоже все в порядке с премиями и номинациями, Эстлунд по-другому не умеет). Это история о том, как минутная трусость может разрушить человеку жизнь. Место действия — горнолыжный курорт где-то в Альпах, и вот уж, казалось бы, как тут без русских? Еще один олигарх, алчные модели в поисках спонсора, безбрежный простор для реализации всех мыслимых штампов. Я был уверен, что там есть русские. Там просто должны быть русские.
Так вот, представляете себе, их там нет. Нас там нет.
Смотрите фильм «Треугольник печали» на Кинопоиске
