Автобиографическая картина, посвященная первым шагам режиссера в кино (он сделал их еще в младших классах), рассказывает не только о занятных любительских пересъемках голливудских фильмов школьником. За фасадом ретрооткрытки разыгрывается экзистенциальная драма, отголоски которой мы явно слышим во всех фильмах Стивена Спилберга.
Станислав Зельвенский
Критик Кинопоиска
В 1952 году маленький Сэмми Фабельман впервые оказывается в кинотеатре, и авария с участием поезда в фильме «Величайшее шоу мира» навсегда меняет его жизнь: на Хануку он выпрашивает у родителей — мягкого компьютерного инженера Берта (Пол Дано) и эмоциональной домохозяйки Митци (Мишель Уильямс) — игрушечную железную дорогу и с трепетом снимает ее на отцовскую камеру.
Со временем Фабельманы переезжают из Нью-Джерси в Аризону (а впоследствии в Калифорнию). У Сэмми три сестры, а еще вместе с ними едет «дядя Бенни» (Сет Роген) — лучший друг и коллега Берта, практически член семьи. Подросший Сэм (Гэбриел ЛаБелль) уже не расстается с 8-миллиметровой камерой, что приносит ему когда аплодисменты, а когда и слезы.
Неурядицы в семье Стивена Спилберга — одно из важнейших подводных течений американского кино последних 50 лет, но многие зрители об этом не догадываются. Да и не задумываются о том, почему в любимых блокбастерах раз за разом возникает тема безответственных родителей и потерянных детей. И вот Спилберг, которому на днях исполнилось 76 (и чьи мать и отец недавно умерли в возрасте соответственно 97 и 103 лет), решился наконец высказаться определенно: «Фабельманы» — первая автобиография этого довольно закрытого человека, самого успешного кинорежиссера в истории. А заодно и самый коммерчески провальный его фильм; равнодушие широкой публики, впрочем, вскоре наверняка будет компенсировано золотом призов от растроганных критиков и коллег.
Ошибкой будет ожидать сенильную сахарную сказочку в странном жанре «как я стал великим режиссером». Этот фильм не лишен утешительной сладости, и, показывая профессиональное становление своего альтер эго, Спилберг неизбежно выглядит немного самодовольным. Но глянцевый ретролук «Фабельманов» обманчив: за ним стоит и горечь, и боль. Это рассказ о том, как мальчик ставит камеру между собой и миром, который иначе он понять и принять не умеет. Причем ставит, как мы знаем, навсегда. Как любой фильм Спилберга, это в первую очередь превосходное развлечение, но его юмор, его сентиментальность ни на секунду не делают автора менее наблюдательным и, если надо, безжалостным, в том числе к самому себе.
Из неожиданного, пожалуй, акцент на матери: по другим спилберговским фильмам можно было предположить, что на кушетке психоаналитика он чаще говорит про отца. Однако добродушный, немного консервативный умница Берт — фигура компромиссная. Ему можно предъявить разве что определенную близорукость, но на то он и очкарик. Куда более тревожные сигналы исходят от Митци в страстном исполнении Уильямс (от «Оскара» ее, похоже, отделяет спорное решение студии продвигать Митци как главную роль, а не второй план, где конкуренция в этом году ниже). Не вполне счастливая ни в работе (карьеру пианистки пришлось забросить ради детей), ни в браке, она больше мужа понимает и поддерживает творческие устремления Сэмми, но своей импульсивностью то и дело ставит хрупкое благополучие Фабельманов под угрозу. В начале фильма она, увидев вдалеке торнадо, мчится на машине с перепуганными детьми прямо к нему.
Спилберг, стоит заметить, почти не опускается до семейных ссор (или продолжает от них отгораживаться), предпочитая язык красноречивых взглядов и жестов. В этом существенное отличие «Фабельманов» от только что вышедшего фильма Джеймса Грэя «Время Армагеддона», тоже автобиографической драмы про детство режиссера. Но в конечном счете оба автора находят силы с высоты возраста простить родителей. Важное пересечение — еврейство обеих семей. «Фабельманов» можно посмотреть хотя бы ради Пола Дано, Сета Рогена и Мишель Уильямс, распевающих у костра «Калинку-малинку» («В заду ягода малинка» получается у них).
Иногда, особенно во второй, калифорнийской половине фильма, «Фабельманы» становятся на рельсы традиционного меланхоличного фильма о подростке: проблемы дома, хулиганы-антисемиты в школе, смешная линия про первую любовь с чрезвычайно религиозной барышней. Но всякий раз это оказывается еще одним предлогом для разговора о кино. Спилберг с явным удовольствием сымитировал для соответствующих эпизодов свои подлинные детские 8-миллиметровые и 16-миллиметровые фильмы, которые, в свою очередь, часто были имитациями популярных вестернов или боевиков.
Размышления о связях кино и реальности разделены в «Фабельманах» на четыре монолога. В первой же сцене технарь-отец раскладывает магию на кирпичики, объясняя сыну базовый принцип кинопроекции. Второй монолог, замечательный, произносит взъерошенный старик в одном белье — двоюродный дед Сэмми (Джадд Хёрш), работавший в раннем Голливуде укротитель львов, на пальцах объясняющий ему, что искусство сделает его одиноким, но это цена билета. Третий — косноязычная, но меткая речь школьника, столкнувшегося с тем, как камера преобразует окружающий мир. И, наконец, заключительный, совсем короткий урок будет дан Сэму в финальной сцене (в точности основанной, если верить Спилбергу, на реальных событиях), про которую заранее лучше ничего не знать, но если вы почему-то решите за год посмотреть только пять минут кинематографа, то посмотрите именно эти.
